Нарисованные люди с нарисованной судьбой
В нарисованных хоромах сплошь объятые тоской,
Вроде дышат, вроде ходят, только в призрачной стране,
Нарисованной поспешно на потёмкинском холсте.
И потешно, и забавно царедворцам холст марать.
Где дорогу нарисуют, где проложат краской гать,
Где деревню кистью смажут, где село мазком затрут,
Чтобы в этом месте рыбой заплескал лазурный пруд.
Акварель там, или масло, акрилат или гуашь,
Царедворцам всё едино, исполняй посильно блажь.
Холуи стоят поодаль, разбавляют краски в тон,
Кто-то краску отливает, для себя, и прячет в схрон.
На холсте, за недостатком, иногда зияет брешь.
Царедворец тратит краску, но не может скрасить плешь.
То на краску скосит око, то мазнёт мазок на трон,
То пощупает руками волоски со всех сторон.
Краска вроде мажет руки, но не ровен её цвет.
Да и масла как-то мало, а местами даже нет.
Кто же так неосторожно пошутить решил с царём?
Нужно сыщика отправить, пусть займётся шутарём.
Холуи в недоуменьи косят глазки в потолок:
Разбавителя и краски принесли царю-де впрок.
Это всё производитель иль торговец виноват.
Ну, а может, на заводе и рабочий сущий Хват.
За холстом повсюду воры, с голодранца что возьмёшь,
Его просто на мякине никогда не проведёшь.
Масла пинту иль бочонок по рецепту недолить,
Или мела больше кинуть, или сажу растворить.
Царедворец сдвинет угол у сермяжного холста.
За холстом страна чужая, нет в ней цвета, нет лица.
Холуям покажет пальцем на обвисший к полу холст.
Холуи бегом заскачут, даже кто и очень толст.
И рисует царедворец до сих пор сермяжный холст.
Холуи подводят ретушь, кто как может, даже в пост.
Отливают себе краску, царь всего ведь не поймёт.
Да, и сам, поди немало, для себя всегда берёт.
|
