Открыл седьмой десяток всмятку
(последний, видимо, лоток).
Глотнул чайку, понюхал мятку
(на донышке). Продлил глоток
остатка прожитых наитий,
завис в блаженстве парных слов
(от них тепло, как на Гаити).
Что было, вроде бы сплыло.
А может, сплыло в час вечерний,
чтоб омывать материки
матёрых слов. Как банк дочерний,
мой божий Храм. Патерики
читаю вслух и с тропарями
лечу (леча) в скоромность дней.
А сумрак хлопает дверями
или дверьми (оно верней).
А полночь полдня не милее,
поминки, минки вдоль пути.
И наспех срублена аллея,
чтоб жизнь, как поле, перейти
в венках, в венцах. И в час последний
дрожать от страха и во тьме
в грехах своих, как принц наследный,
почить и в горе, и в уме.
|
