Н.Н. ГУЛЬНЕВ
_______________________________
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В ПЯТИ ТОМАХ
ТОМ ПЕРВЫЙ
НА ДЕРЖАВНЫХ ИЗЛОМАХ
САНКТ – ПЕТЕРБУРГ
2007
Автор выражает благодарность и признательность
Старшему вице – президенту ЗАО «Компании ТРАНСТЕЛЕКОМ»
ВЛАДИМИРУ ИВАНОВИЧУ СУРОДИНУ
и
Генеральному Директору фирмы «БАЛТИЙСКИЙ ЭСКОРТ»
АНДРЕЮ ГЕННАДЬЕВИЧУ БАБУРОВУ
за помощь в издании данного собрания сочинений,
а также капитану 1ранга АЛЕКСАНДРУ ШАУРОВУ
за предоставленные рисунки.
В первом томе в повествовании «Подводная гвардия» автор сделал попытку создания образа офицера-подводника, честно исполнившего свой Долг перед Отечеством в период «Холодной войны». В повествованиях «От Гостомысла до Путина», «Самозванцы», «От Переяславля до Майдана» и др. автор размышляет о судьбе Отечества и русского народа.
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ ГРАФА С.А. СТРОГАНОВА
Есть в русской истории поступки и деяния, которым не дано исчезнуть – достойный потомок всё - равно раскопает в архивных завалах имена патриотов Отечества, прославит их и скажет – «Берите пример с великих соотечественников!»
Так, после бесславно закончившейся русско-японской войны и гибели 2 Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении, авторитет флота был принижен до неузнаваемости. Многие флотские офицеры уходили со службы, а те, кто оставался на флоте, понимали, что можно восстановить корабельный состав, повысить огневую мощь крейсеров и линкоров, но вернуть уверенность в сердца и души моряков, гордость за отеческий флот будет не просто. Среди тех, кто понимал это, был граф Сергей Александрович Строганов. В письме к контр-адмиралу А.А. Вирениусу граф писал: «... восстановление флотом старинной славы зависит не от одних материальных средств. Необходимо укреплять на флоте понятие о Долге, Верности, святости Присяги!» Граф предложил Морскому Министерству деньги в размере 125 тысяч рублей серебром с целью использования их «... на премии за сочинения для нижних чинов на исторические и бытовые темы военно-воспитательного и военно-образовательного характера, и на издание этих сочинений». После доклада Императору о предложении графа С.А. Строганова, идея была поддержана. «Капитал имени графа Сергея Александровича Строганова» был зачислен в специальные средства Морского Министерства. С утверждением Сенатом «Положения о капитале имени графа С.А. Строганова», была назначена Постоянная Комиссия, которая рассматривала представленные на конкурс сочинения. За ходом конкурса внимательно следили не только на флоте, но и в ближнем окружении Николая Второго.
Иногда Комиссия покупала для издания уже готовые произведения. Так, в 1911 году она приобрела у капитан-лейтенанта П.И. Белавенца для массового издания краткие истории кораблей, носивших названия: «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут». Комиссией часто рекомендовалось авторам обратить внимание на подвиги русских моряков в военное и мирное время.
После революции 1917 года последнее упоминание о «Премии графа С.А. Строганова» относится к 24 января 1918 года, когда капитал графа был передан в Управление делами Верховной Морской Коллегии.
Прошли десятки лет. За это время российский флот испытал взлёты и падения, явил высокие подвиги кораблей и экипажей. Однако, флот не обошли отдельные позорные поступки руководители власти и адмиралов. После 1991 года наступило время забвения высоких идеалов флота, тотальной распродажи лучших кораблей и досрочного их списания. С флота ушла достойнейшая морская плеяда офицеров, которая выстояла в жестоком противостоянии с сильным и грозным противником в годы «Холодной войны». И мы снова вынуждены говорить о падении нравов и морали, о восстановлении высоких идеалов, присущих российскому флоту – Чести, Верности долгу, Патриотизме. И всё-таки, когда флот переживает не лучшие времена, среди бывших офицеров Армии и Флота находятся последователи графа С.А. Строганова.
Не могу не сказать добрых слов о полковнике Службы Внешней разведки Владимире Ивановиче Суродине и об офицере-подводнике 4 эскадры ПЛ Северного флота Андрее Геннадьевиче Бабурове. Можно долго перечислять благие дела и поступки этих достойнейших сынов Отечества, но они не привыкли к шумихе и трескотне, поэтому я хочу выразить уверенность, что офицеры Армии и Флота ещё оценят их деяния, а потомки скажут им спасибо за своевременную и бескорыстную помощь. Ведь благодаря таким подвижникам, как В.И. Суродин и А.Г. Бабуров, не прерывается связь времён. В книгах, изданных с их помощью, мы вновь находим свои истоки и продолжаем нести знамя героических предков, ощущая себя патриотами и гражданами своего Отечества.
Понятно, что и Собрание сочинений бывшего офицера Северного флота капитана 1 ранга Н.Н. Гульнева выходит благодаря поддержки В.И. Суродина и А.Г. Бабурова, за что благодарность им и признание от офицеров Военно-морского флота Советского Союза и России.
Адмирал В.Н. Поникаровский, профессор
г. Санкт – Петербург, 21.09.2006
К ЧИТАТЕЛЮ!
Два года назад, в апреле 2004 года, адмирал Валентин Николаевич Поникаровский, спросил у меня: «Читал ли я стихи капитана 1 ранга Николая Гульнева?» И узнав, что не читал, сказал: «Лучше Гульнева никто о флоте стихов не пишет!»
Зная безупречный вкус Валентина Николаевича, я был заинтригован, и в ближайшее время встретился с Николаем Николаевичем. Не помню, сколько длилась наша встреча, но для меня она пролетела, как один миг. Я был просто поражён эрудицией этого человека, глубочайшим знанием истории, его точнейшими оценками современных политических и военных деятелей, знанием огромного количества «деталей» из жизни исторических лиц, позволяющих по новому взглянуть на их хрестоматийные образы, а через эту призму и на всю российскую историю. Мы говорили о любимых поэтах Николая Гульнева – о Пушкине, Лермонтове, Денисе Давыдове, Есенине, Маяковском, Рубцове и др. И вот подошло время окончания нашей беседы, а о его стихах мы так и не успели поговорить. Но Николай Николаевич сказал, что он не поэт, а флотский офицер, и просто в поэтической форме хочет воздать должное всем морякам, честно исполнившим свой Долг перед Отечеством в период «Холодной войны». А уходя, подарил несколько сборников своих стихов.
Прочитав уже первые стихи, я понял, насколько был прав мудрый адмирал В.Н. Поникаровский, и насколько не прав сам Гульнев в оценке своего творчества. Да, это были стихи моряка, знавшего флот изнутри, стихи патриота, страстно влюблённого в свою Родину, стихи гражданина, говорившего с неподдельной болью о судьбе страны и флота, но в первую очередь это были стихи поэта:
Холодных ливней наконечник
Ударил в стылые поля,
И старый дедовский скворечник
Качать устали тополя!
Так увидеть и описать мог только настоящий поэт. Ведь недаром лирические стихи Николая Гульнева, вместе со стихами Тютчева и Есенина, использует для своих живописных альбомов замечательный художник капитан 1 ранга Геннадий Георгиевич Дрожжин.
За два года, которые прошли после нашей встречи, Николаем Гульневым написаны и изданы несколько сборников стихов, где его талант заискрился новыми гранями. Стоит только открыть его лирические стихи из циклов «Россия, Русь, любовь моя!», «Россия, Русь, судьба моя!», и в каждом из них найдутся удивительные строчки, полные любви и нежности к тем, кого автор любит.
Но любовь не бывает без боли, и, Николай Николаевич, как никто другой, может эту боль пропустить через себя, переплавить в строчки и донести до читателя. Как мне кажется, его поэтическое кредо лучше всего выражено в стихотворении «Я боль России собираю!»
Я звонким словом не играю –
У слова память коротка,
Я боль России собираю
Что накопилась за века!
Но Гульнев не только может «нести частички боли», но и, как офицер, умеет защищать всё, что для него свято. Почитайте «Новые герои!», «Всё идёт, как надо!», «Наш флот так Ельцину обязан!» или «Главком ВМФ – подводник №1». Так написать о нашей «новой элите» и кремлёвских «затейниках» мог бы только Салтыков – Щедрин, да и то в прозе. При этом, как настоящий рыцарь с открытом забралом, Гульнев поимённо называет всех, кто ставит задачу – «Россию надо оболванить и в ней достоинство убить!» Чтобы понять творчество Николая Гульнева, надо обязательно прочитать его эссе «Услышьте гражданственный голос!» Не со всеми оценками и выводами автора можно согласиться, но попытка осмыслить судьбу Отечества и флота, никого не оставит равнодушным.
И, наконец, о самом главном в творчестве Николая Гульнева – о поэмах и стихах, посвящённых флоту. Это поистине «Энциклопедия флотской жизни». Нет ни одного гарнизона, где бы не знали стихов Гульнева и с нетерпением не ожидали бы его произведения. Его стихи читают юные нахимовцы и переписывают от руки в госпитале ветераны. Уникальным явлением во флотской поэзии стали две поэмы – «Офицер флота Лёха Мамин» и «Подводная гвардия». За два с половиной года с момента выхода в свет первой части «Лёхи Мамина», она стала любимой поэмой на флоте. Именно её взяли с собой на Северный Полюс экипажи подводных лодок в сентябре 2006 года. Афоризмы из «Лёхи Мамина» используют на всех флотах, считая их народным творчеством. Лучшим памятником офицерам флота периода «Холодной войны» стала «Подводная гвардия». 200 страниц, написанные онегинской строфой менее чем за два месяца, с особой силой раскрыли талант Николая Гульнева.
В год 100-летия Подводного флота России готовится к изданию пятитомник, в который вошло лучшее из написанного Николаем Николаевичем. Только огромная сила воли, дисциплинированность, эрудиция, дар Божий и любовь, позволили Николаю Гульневу за несколько лет создать «нерукотворный памятник» морякам Советского и Российского флота. Я уверен, что творчество Николая Гульнева ещё будут изучать историки, моряки и литературоведы. А пока – низкий поклон ему, искренняя благодарность от всех моряков и почитателей его таланта.
Воспитанник Ленинградского Нахимовского Училища, выпускник ВВМУПП
им. Ленинского Комсомола, офицер-подводник 4 эскадры СФ, ныне – Генеральный Директор фирмы «Балтийский Эскорт» А.Г. Бабуров
г. Санкт – Петербург, 9.11.2006
ПОДВОДНАЯ ГВАРДИЯ
К 100 – ЛЕТИЮ ПОДВОДНЫХ СИЛ РОССИИ!
ПОСВЯЩАЕТСЯ ВОСПИТАННИКАМ ЛЕНИНГРАДСКОГО
НАХИМОВСКОГО УЧИЛИЩА, ВЫПУСКНИКАМ ВЫСШЕГО
ВОЕННО-МОРСКОГО КРАСНОЗНАМЁННОГО УЧИЛИЩА
ИМ. М.В. ФРУНЗЕ И ВЫСШЕГО ВОЕННО-МОРСКОГО
УЧИЛИЩА ПОДВОДНОГО ПЛАВАНИЯ ИМ. ЛЕНИНСКОГО
КОМСОМОЛА, ПОДВОДНИКАМ ЧЕТВЁРТОЙ ЭСКАДРЫ,
ПЕРВОЙ ФЛОТИЛИИ, ТРЕТЬЕЙ ФЛОТИЛИИ И ОДИН-
НАДЦАТОЙ ФЛОТИЛИИ СЕВЕРНОГО ФЛОТА, ЧЕСТНО
ИСПОЛНИВШИМ СВОЙ ДОЛГ ПЕРЕД ОТЕЧЕСТВОМ В
ПЕРИОД ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
КЛЯТВЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
ВЫПУСКНИКОВ
МОРСКОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА
Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю (имя, отчество Царя) Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, который назначен будет, верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и всё к высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества узаконенные и впредь узаконяемые по крайнему уразумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и при том по крайней мере стараться споспешествовать всё, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе Государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допускать тщатия и всякую тайность крепко хранить буду, и положенный на мне чин, как по сей (генеральной, так и по особливой) определённой и от времени до времени Его Императорского Величества Именем от предуставленных надо мною Начальников, определяемых Инструкциями и Регламентами, и Указом, надлежащим образом по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды противно должности своей и присяге не поступать, и таким образом себя вести и поступать, как верному Его Императорского Величества подданному благопристойно есть и надлежит, и как и перед Богом и Судом его страшным в том ответ дать могу, как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет.
В заключении сей моей клятвы целую слова и Крест Спасителя моего. Аминь.
Примечание: Такую клятву давал будущий флотоводец Павел Нахимов в 1818 году. По воспоминаниям выпускника Морского Корпуса Г.К. Графа, присяга принималась по выпуску перед знаменем Корпуса.
После Цусимского провала присяга принималась гардемаринами непосредственно в Корпусе, и с этого времени они считались на действительной военной службе.
ВОЕННАЯ ПРИСЯГА
«Я, Гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Текст утверждён Президиумом Верховного Совета СССР
10 июня 1947 года
ОТ АВТОРА
Взяться за трудную работу меня вынудило время, а точнее - безвременье, в котором мы живём, когда преданы забвению высокие человеческие идеалы – совесть, гражданственность, любовь к Отечеству, вера в добро и справедливость.
Наши глашатаи свободы вдруг посчитали, что Кремль, Рублёвка и Садовое кольцо – это и есть Россия, а властная вороватая камарилья – это и есть элита России. За всю нашу историю никто ничего бесплатно не получал. Рюриковичи получили землю и власть за создание Великого Княжества, Романовы получили огромные богатства за создание Великой Империи, помещики – будущие дворяне, получили землю за службу князю, царю и отечеству. А после смуты 1993 года прохиндеи и жулики растащили Россию по кускам и объявили себя великими реформаторами. Средства массовой информации обслуживают только власть и себя, историю России преподносят или в искажённом виде или шельмуют то, что создано десятками поколений. Свобода обернулась фарсом. Вас свободно могут ограбить, убить и предать. Свобода нищему народу не нужна. Господин Президент практически страной не управляет. Властные кланы живут по своим законам и в другом измерении.
Отвечая на вызов нашей действительности, в своём повествовании я хочу показать время, в котором мы жили, и людей – флотских офицеров, настоящую элиту Отечества. Удивительно, но факт, что офицеры флота ушли со службы нищими. У них отобрали всё, даже скромные накопления, а квартиры получили не все. Они не имеют ни банковских счетов, ни офисов, ни домов, но до сих пор гордятся своей службой Отечеству, гордятся тем, что они на равных были в океане с Америкой в период «Холодной войны». Гордятся количеством боевых служб или походами на Северный Полюс, или слежением за авианосцем «Энтерпрайз». Они гордятся временем, в котором служили, когда можно было бояться подлецу и предателю, а не честному человеку. Фактически послевоенное поколение спасло Отечество и от «горячей войны». И они этим гордятся! Вот феномен времени! Именно в Советском Союзе выросли достойные и честные люди, готовые на самопожертвование. Через призму времени я показываю становление моего героя, когда сама окружающая обстановка обладала колоссальной воспитательной силой: школа, Нахимовское училище, Военно-морское училище, бригады, дивизии и флотилии Северного флота.
Чтобы не было разночтений, замечу, что под «Подводной Гвардией» я подразумеваю офицеров флота послевоенного поколения, которые выстояли в противостоянии с сильным противником в период «Холодной войны». Они не проиграли «Холодную войну», её проиграли политики, а после предали высокие идеалы служения Отечеству и людей флота. В чём-то судьба моего героя повторяет судьбы командиров ПЛ 4 эскадры, 1,3 и 11 флотилий ПЛ Северного флота. Да будет так!
ВСТУПЛЕНИЕ
Не всё ушло,
Не все мотивы спеты,
Не стало море
Краше и теплей!
Пишите марши,
Юные кадеты,
На курсах
Настоящих кораблей,
Пишите жизнь прекрасную
Сначала,
Чтоб флаги в море
С гордостью цвели,
Чтоб нота неподкупная
Звучала
В местах, где наши
Предки полегли,
Чтоб счастье вам
В беде не изменило,
Чтоб билось сердце
Честное в груди,
И чтобы вас
Отечество хранило
Для славных дел,
Что будут впереди!
Походы ждут -
Они для вас не новы!
Уж мудрый флагман
Выкрикнул - «Пора!»
До места флаг,
И отданы швартовы -
И в океан уходят
Крейсера!
Бог в помощь вам,
Друзья - гардемарины!
Всё будет так
И всё наверняка!
... И будут вновь,
Расталкивая льдины,
Лететь вперёд
Легенды и века.
Глава 1
ПОСЛЕВОЕННОЕ ДЕТСТВО
1
Мы со своей судьбою спорим
Среди полей, жнивья, стогов,
Да и нередко грезим морем
Вдали от гулких берегов!
Где от отцов достались хаты
И где не водятся пираты,
Где косит старая коса,
Где облака - как паруса,
Где благодатные места,
Где всё - обыденно и просто,
Где у старинного погоста
Скучает церковь без креста,
Простор душе - благая высь,
Здесь наши предки родились.
2
Здесь под перстом годины строгой,
Забыв покой и тишину,
Они разбитою дорогой
Шли по команде на войну.
Всё позади - дворы, ухабы
И крик, что разносили бабы
У старых, скромненьких дверей,
То крик славянских матерей!
Понятно, так они прощались,
Так повторялось, так всегда,
Но плач был громче, коль беда,
И коль мужья не возвращались.
Судить Отчизну не берусь -
Но воевала часто Русь!
3
Венчало русское колечко,
Плело судеб веретено -
И дом, и лес, и рядом речка,
А вот покоя нет давно!
Хотя страстишки поостыли,
Но тут всегда проблемы были,
А злом неведомой руки,
Сжигались часто кулаки.
А было ведь! Игрались свадьбы,
Но под обиды, крик и злость,
Что дедам видеть довелось,
Сжигались барские усадьбы -
И всякий смерд, удал и смел,
Вершил библейский передел!
4
Не разбирался месяц ясный,
На землю глядя с высоты,
Кто это - белый или красный,
И чьи там звёзды и кресты?
Как утверждают - всё бывало,
И был народ лесоповала!
Не крикнуть - душу береги!
И где друзья, а где враги?
Ну что ж, от Сталинской опеки
И от мозолистой руки,
Коль доставались Соловки,
Считай - в округе были зэки,
Но всходы - это семена,
И примиряет всех война.
5
Ещё молитва, лучше книжка
И свет родного букваря!
... Герой мой, ясно вам, мальчишка
Уже готовился в моря.
Насчёт судьбы не заблуждался -
Отца родного не дождался!
Суровы были времена,
Когда закончилась война.
Тут не ласкало слово ухо,
Не благоденствовал народ,
И коль случился недород -
По всей России голодуха,
Тут выбирай - не выбирай,
Когда Отечество не рай.
6
Под слоем русского помола -
Судьба, как в сушу береста!
Герой мой там, где учит школа,
Где есть высокая мечта.
Вставал, обычно, спозаранок
Войны Отеческой подранок,
И молоко без хлеба пил,
А дед же в школу торопил.
А после школы в дикарей,
Особо раннею весною,
Играл, и часто с ребятнёю
Ловил на речке пескарей,
Считая, время - не беда,
Вся переплавится руда!
7
Народец жил хозяйством личным -
На помощь можно Бога звать!
Но всё ж считалось неприличным
В саду соседа воровать.
А коль ушло сугробом барство,
И все, как голый ствол сосны,
Понятно, что обречены
Хоть что-то брать у государства!
То квас, то хлеб - перебивались,
Ещё порою удивлялись,
Что не затянут властью жгут -
Коли не вымерли, живут!
Коль власть чего-то недодаст -
Мужик сворует нужный пласт.
8
А вот и радио - обнова!
«Тарелка» чёрная горит,
И что-то там про Кузнецова
Надменный диктор говорит.
Но всё ж молчит, что с властью в споре,
Что был у Сталина в фаворе!
И по себе оставил след,
Однако, озадачен дед!
Видать, звезда его взыграла,
И что-то изменилось вновь,
А как о нём не суесловь -
Он честь не предал адмирала!
Но внук под звуки новых нот
Лишь позже истину поймёт.
9
Что для него века и годы?
Он беззаботен, и пока -
Наследник доли и породы
Летит, как в небе облака!
Но слово старших всё же чтит
И знает - Бог его простит,
За то, что юною порой,
Слова не помнил за игрой,
Не знал, а что там за порогом?
Что власть? И что есть господа?
Но через годы - это да!
Вдруг пожалеет он о многом -
Как позабыл, так и не знал
Того, что дед ему сказал.
10
А какова судьбина деда?
На ком вина? Кто без вины?
Один арест, одна Победа
И за плечами три войны!
А дед, сегодня не вопрос,
Так много в жизни перенёс,
Но, он Россию не сдавал
Да и царя не предавал,
А, покоряясь молча флагу,
И не храня былую злость,
Он за Отчизну, так пришлось,
Сам принял Сталина присягу,
И точно выполнил приказ,
Но был и ранен в третий раз!
11
Нет среди родичей постылых -
О них рыдает соловей!
Они в неведомых могилах
Забыты Родиной своей.
Чтоб взять Россию на поруки,
Что скажет дед - запомнят внуки!
Глядишь, и там, а может тут
Венок из памяти сплетут.
А кто сегодня помнит Трою?
Но сохраняя русский пыл,
За то, что деда он любил,
Простим беспамятность герою.
Тут и мечты явился пик -
На встречу прибыл выпускник!
12
И речь повёл отличник Слава -
Две «галки», ленточка, звезда -
«Вот так! Ребята из Подплава
Флот не позорят никогда!»
Ещё добавил - не от скуки
Грызём мы флотские науки,
А чтоб в пучине - под водой,
Не повстречаться нам с бедой!
В судьбе, как в море, дело в малом -
Дерзай, работай, не ленись!
И если сможешь, становись,
Пройдя ступени, адмиралом!
И знайте - флот не любит стон,
А слово - это как закон!
13
Мечта летит из разговора -
Спешите встать в курсантский ряд!
Он знает, где стоит «Аврора»,
И что прекрасен Ленинград!
И утверждал - бываем даже
Мы очень часто в Эрмитаже!
Ещё добавил под конец,
Что это Царский был дворец,
Его и Зимним как-то звали,
Но после слабого царя
Дворец матросы Октября
В одном порыве штурмовали!
И вот уже который год
Дворцом владеет весь народ.
14
Слова какие - «марсы», «плёсы» -
Плети салагам без помех!
И тут посыпались вопросы,
И удивляла форма всех.
Нести пришлось удачу стоя,
Коль от красавиц нет отбоя!
Краса и гордость, всё при нём,
Да и значок горит огнём.
Под знаком бурь и непогоды,
Под светом флотской новизны,
Они - защитники страны
Да и почти что мореходы!
Знакомо – галс, известно - грот
И против ветра поворот!
15
Любому ясно: слово - сила,
С ним не опустишься на дно!
И эта встреча заронила
На почву нужную зерно.
Ещё курсант, как на заказ,
Вёл про нахимовцев рассказ,
И как тут что не перегни,
Сказал - сироты все они!
Но, потерявшие отцов,
Нужны Отечеству и флоту,
И, проявив свою заботу,
Дал им путёвку Кузнецов,
Но и сказал – учись, учись
И человеком становись!
16
Запомнил юноша беседу,
Да вот мечты - как миражи!
Но не давал покоя деду,
Просил - про Питер расскажи!
Но мудрый дед - ходячий том,
Всё говорил ему - потом!
Немного в школе подрасти -
И все откроются пути!
И просьбам мать уже не рада -
Откуда этот детский бред?
Уже за россказнями вслед
Готов идти до Ленинграда.
Она сказала - ты усвой,
Был твой отец не рядовой!
17
Сам оцени любую драку!
Коль офицер, так это взвод,
Он первым в бой или атаку
Идёт под возгласы - «Вперёд!»
Глядишь, а был бы рядовым,
Вернулся б целым и живым!
Хотя война - велико зло,
И рядовых то полегло!
Такая вышла кутерьма,
Такая вот качнулась штора,
И мать, устав от разговора,
Всплакнула с горюшка сама.
Но он своей мечтою жил -
«Всё будет так, как я решил!»
18
Эх, Русь! Отеческие взлёты!
То полумрак, то полутон!
Нужны для Сталина сироты -
Всё понимал и помнил он!
При нём ни тысячи, ни сотни
Не обживали подворотни,
Не удивляли этажи
Ни проститутки, ни бомжи!
Да и забыли мы едва ли -
Никто не баловал с огнём!
И как века не повернём -
Свою страну не предавали!
Узнаем, время погодя,
Грехи великого вождя.
19
При нём, подальше от столицы,
Цени сегодня - не цени,
И школы были, и больницы,
Хотя и были трудодни.
Ещё для правильного счёта -
Была в Отечестве работа,
И не рулил Россией клан,
А был в Отечестве Госплан!
Но весть пришла, как страшный сон,
И полоснула сердце рана -
Узнали мы от Левитана,
Что умер Сталин! Умер - Он!
Вождя не стало или друга,
Но зарыдала вся округа.
20
И утирали бабы слёзы,
Всё причитая - что за год!
Гудки! Гудели паровозы,
Гудел и сталинский завод!
Заметил дед, что всё же, всё же
Мы вспомним Сталина попозже!
Как на него валить вину?
Он спас Великую Страну!
Не хватит царского ума,
И трудно шить по старой глади!
Но внук спросил, на деда глядя,
Скажи, а как же Колыма?
«Ещё лет двести поживём -
Тогда и Сталина поймём!»
21
Своя всегда дороже шкура
И свой дороже брат и сват!
А может это авантюра,
Что вождь народов виноват?
Себя спасали слизняки,
Давая мёртвому пинки.
Делили пост, делили власть,
Не взять старались, а украсть!
Святые все! Всё шито-крыто,
Надёжно стянута петля,
И всю Отчизну веселя,
На трон взошёл Хрущёв Никита,
И он отныне триедин -
И бог, и бес, и господин!
22
Ещё сорвутся в пропасть горы,
Ещё ветра ударят злей!
И будут толки - разговоры,
И стон Москвы, и Мавзолей,
И будет время передела,
И вынос Сталинского тела,
И будут новые полки,
И властной схватки пауки.
Ударит Родину стрела,
И будут все довольны, квиты -
Святые, зэки и бандиты!
Спешите бить в колокола
И всем поведать на словах,
Что наша Родина – ГУЛАГ!
23
А вместе с правдой - небылицы:
Всё было так! А может так?
А вот проснулся Солженицын
И новомоден Пастернак!
Они избиты, но не кляты,
Зато они Лауреаты!
Им по колено океан -
Клади серебряник в карман.
В России истина проста -
Мы по корням несёмся к блуду,
Чтоб оправдать ещё Иуду
И чтоб ещё распять Христа!
Сначала время береди,
А после Сталина суди!
24
Герой спокойно нёс обузу -
Вперёд! За Партией, как все!
И гордо сеял кукурузу
На скудной школьной полосе.
Видать, на то была потреба,
Но жаль, что не хватало хлеба,
И удивлял кремлёвский бог,
Назначив новенький налог:
Не поднимаясь, вновь упали!
Спасаясь срочно от беды,
Крестьяне старые сады,
В слезах, под корень вырубали,
А что там будет впереди -
Укажут новые вожди!
25
От Ленинграда до Востока
Укрыли тучи бирюзу,
И стало ясно, это око
С бельмом на собственном глазу!
Такие вот случились были -
Вот и про Сталина забыли,
И был в Союзе на слуху -
Один, моловший чепуху.
Считал, что скоро перегоним,
Под гужевой надрывный крик,
Американский материк -
Мы не забыли, помним, помним -
Без яблонь личный палисад
И полунищий русский ряд!
26
Сгорело частное полено,
Душа готова для оков!
Не вышла Родина из плена,
Из лап и хватки пауков.
Шуты, шутихи да потеха,
Да боль, когда ударит эхо,
Да смех, когда придёт рассвет,
Когда поймёшь, что доли нет!
Откроет Родина глаза
У вечной тайны оберега,
Пока стоит её телега
И светят солнцем образа!
Блажной! Юродивый, не лги -
Проси: России помоги!
27
А нам и счастье светит вроде,
И туч несётся череда!
Ответь, а кто же о народе
В России думал и когда?
Когда российские цари
Кричали - вот тебе, бери?
И строй лачугу или дом,
Паши метровый чернозём?
Всевышний! Где ты? Тишина!
Нам далеко пока до неба,
Ещё в ходу одна потреба -
Обида, смута да война,
Крестьянский плач, девичий вздох
И буйство царственных пройдох.
28
Мы по привычке вместо копий
Свои ломаем деревца,
А ветер Марксовых утопий
Несётся в души и сердца!
И подогнав века и сроки,
В стране куражатся пророки,
И всякий - Каин или Брут,
И все на Сталина идут!
А нам - надежды да улыбки,
А им - высокие хлеба,
А коль пустые короба,
Простит народец за ошибки!
Моя Россия, как на грех,
Всегда за «этих» и за «тех».
29
Но есть для дум иная тема,
Как для обиженного грош!
Коль веком создана система,
Её изгадишь - не убьёшь:
Она - громада, глыба, груда!
Вот лодку строит Перегудов,
А если Бог страну простит,
То в небо спутник полетит.
Такие вот заделы, вехи -
Во всём отеческий резон!
И время скажет - это Он!
Глядишь, от Сталинской застрехи,
Мы, выполняя старый план,
Направим лодку в океан.
30
В воде Кремлёвской накипь, тина,
И громко барствует холуй -
Бери подарок, Украина,
За свой Иудин поцелуй!
Бери историю замеса -
Могилы, груды Херсонеса!
Бери под барский балаган
И Севастополь, и Курган,
Бери без криков и авралов,
Забыв веков славянских спор,
Святой Владимирский Собор
И Славу Русских Адмиралов!
Решает всё, как было встарь,
В России чаще золотарь!
31
Ещё ворвётся в сердце рана
На исторической меже,
И вспомнит Родина Богдана
При Беловежском дележе.
И в Севастополь самобытный
Ворвётся цвет жёлтоблакитный,
И, под напором киевлян,
Здесь будут править пан и хан.
Жаль, на отеческих Никит
Мысль отвлекаю я порою!
Но, возвратясь опять к герою,
Я говорю - он жив и сыт,
И морем бредит, как вчера,
А где-то строят крейсера.
32
Коль не дано осмыслить свалку,
И коль Хрущёв - не Моисей,
Он с дедом ходит на рыбалку
И ловит жирных карасей.
Но под разлётами ресниц
Уж ищет стройненьких девиц,
Зато хорош его дневник,
И он приличный ученик.
И всё при нём - и спорт, и школа,
Вперёд летит, как по волнам,
И говорит о многом нам
Значок знакомый Комсомола -
Не понимая, что есть «изм»,
Спешит с Хрущёвым в коммунизм.
33
Убогих время успокоит!
Потом, немного погодя,
И он поймёт, чего же стоит
Программа глупого вождя,
А взлёты Сталинского плана
Оценит облаком обмана,
Поймёт случайно, между дел
Новочеркасский беспредел,
И за обычным перекуром,
За повседневной суетой,
Поймёт, как с истиной простой,
Союз расстался с Порт – Артуром:
Коли такой в России барин -
По мне грузин или татарин!
34
А плеск воды - ультрамарина
Гудел в душе, как первый бал,
И будоражил парус Грина,
И Станюкович в море звал!
Под романтический настрой
Ему казалось - он герой,
А под избытком крайних мер,
Жалел, что он не флибустьер!
А на лице морская соль,
Он у руля стоит умело -
Его несётся каравелла
Туда, где ждёт его Ассоль!
Вот так рождают чудеса
Книг настоящих паруса.
35
Но не для всех моря и скалы,
И славных судеб Эверест!
Шли в океаны адмиралы
Из сухопутных дальних мест -
Так, покоряясь дивным снам,
Глубинка их давала нам!
Ну что ж, загадочен доспех
У чернозёмных русских вех!
Воздаст Отечество по чину
Под яркий свет календаря -
Погоны, кортик, якоря
Из парня делают мужчину!
Я тороплюсь вперёд, вперёд
Сказать - прекрасен мой народ!
36
А мой герой - сынок не мамин,
Надежду словом береди!
Знал, впереди его экзамен
И жизнь большая впереди!
Растёт Союз - его Держава,
И греет всех былая слава!
С судьбой советской не играй,
А то, что нужно, выбирай,
Считай бегущие минуты -
Живёт эпоха по часам!
И оцени свой выбор сам -
Заводы, стройки, институты,
И принимай благую весть
О том, что всё в Союзе есть!
37
Что ценим мы любые крохи,
Что точно выбраны колки
И что в Кремле не скоморохи,
А сами мы - не дураки!
Сердцам понятно - доля свята,
Дерзайте, русские ребята!
Идите славной чередой
За комсомольскою звездой!
Жила ещё мечта и вера -
Ей настоящая цена,
А новостройки, целина -
Времён обычная карьера:
Открыты разные пути,
Коль совесть русская в чести!
38
Так было, так учили деды
И светлой памяти умы,
Что мы - наследники Победы,
И знали - победили мы!
Года без диспутов и споров,
И нет в Отечестве поборов,
И не кричит с экрана маг,
А в комсомоле нет стиляг!
И хороша родная школа -
Она пока для сердца - Храм,
И где порой по вечерам
Играет громко радиола,
Где, безусловно, всё для нас -
Сегодня танго, завтра вальс.
39
Пройдёт бездонная унылость,
Добром вернётся чья-то злость,
И мы поймём, что не случилось
И что в Союзе не сбылось.
Не всё из прошлого забыто -
Ведь не один рулил Никита
И не один давал совет,
Но их уже на свете нет!
И кто воскликнет - ерунда?
Что есть король у всякой масти,
Что не бывает веры к власти -
Но мы ей верили тогда!
Хотя смущались, глядя в рот,
Но с этой верой шли на флот.
40
Нам не казалось! Так и было!
Что суть не в звоне серебра,
Что нас Отечество любило
Да и желало нам добра,
И повторяло, непременно,
Что мы и есть благая смена,
Что в нас отеческий заквас
И всё в Отечестве для нас!
Мне непонятно, почему -
Все бабы вдруг заголосили?
А это памятник сносили
Эпохи прошлой и Ему:
Народ в России не простак -
Он думал, что-то тут не так!
41
Ещё с трудом вращалась шина,
Ещё душил случайный плач,
Как слышим - Берия вражина,
Подручный Сталина, палач!
Что был при Нём в личине мага,
Создатель нашего ГУЛАГа,
За ним расстрельные тома
И Соловки, и Колыма.
Считала кровью наша касса,
А коль не рубят - не ори
И никому не говори,
Что он создатель Арзамаса,
Что он, такая недолга,
Стране и времени слуга!
42
За ним «Ракетный щит» и атом,
И стройки с чистого листа -
За ним и Обнинск, и Курчатов,
И Байконура высота!
Он не писал благие оды,
Когда стране не до свободы,
Когда удар прошёл не мимо
И мир взорвала Хиросима.
Он - жертва судеб и погони!
И что ему кровавый дар,
Когда готовился удар
По нам в хвалёном Пентагоне!
Уж слишком просто всё пока,
Но скажут истину века.
43
Когда сердца обида гложет,
А мы о вечности твердим,
Нам Вера русская поможет,
Коль мы её не победим!
То недосказ, то полутон -
Глядишь, в святых Наполеон!
А если плен «ежовых лап»,
Понятно, Берия - сатрап!
Что ни эпоха-то обнова!
Коль Разин праведный борец,
А Гриневицкий - молодец,
Иди, молись на Пугачёва!
А коль поймёшь, какая высь,
Иди - на Ельцина молись!
44
Мы то в засаде, то в окопе,
Нам что анафема, что стих!
Не отрекаются в Европе
От мерзких рыцарей своих!
И говорят нам - не порочь
Варфоломеевскую ночь!
Они не крутят старый жгут
И берегут своих Малют!
Мы не молиться, чаще биться
Привыкли в лапах Сатаны,
И от истории страны
Спешим скорее отмолиться -
Так, чтобы к выгоде успеть,
Плетут свою Доценки сеть!
45
Перо довольных, наглых, сытых,
Наживу личную любя,
Вдруг назначают «Знаменитых»,
Включив в реестрик и себя.
Своим нечёсаным парадом
И с Достоевским встанут рядом,
Вот и Доценко, та же рать,
Решил с Великим постоять!
Нет, не видали наши деды,
Чтоб рвался в рыцари холоп!
Принижен писарем Синоп,
А флот наш «Мифы да легенды» -
Свой для жуков навозных рой,
Им Маринеско не герой!
46
Всё может быть, всё может статься -
На всё Всевышнего рука!
Нас не учила развлекаться
Дочь демократа Собчака,
И не шалели мы от «мовы»,
А Хакамады и Немцовы,
Пророки или господа,
Не поучали нас тогда!
Сегодня всякий воевода,
А на Олимпе вор и жмот,
Но кто не ведает, поймёт,
Где золотник - там и порода!
Бывает красочным восход,
Но лишь под солнцем зреет плод.
47
Прости! Отвлёкся я, читатель,
Среди обломков и теснин -
Я не случайный наблюдатель,
Я не поэт, я - гражданин!
Но если мой позорят стяг
И если пляшут на костях,
Я, взяв перо и вздув свечу,
Об этом Родине кричу!
Кричу - спаси Отчизну, Вера,
Гляди, как пламенем горя,
Под ритм врага и дикаря,
Танцует голой Баядера!
Идёт, когда нажива - цель,
И Афродита на панель.
48
Что получилось - то не скрою,
Я обо всём поведать рад!
И возвращаясь вновь к герою,
Скажу - он едет в Ленинград!
Что ж, под покровом старых дат,
Путёвку дал военкомат:
Учись, сказал ему баском,
На вид суровый военком!
Иной расклад, иные счёты,
Иные думы и ветра,
Но в граде славного Петра
Идут нахимовские роты!
О, юность светлая, мечтай
И душу истиной пытай.
|
