Подобно, копытами вспугнутого табуна Обрушенной в дрожь, растревоженной степи, Где каждой травинки корнями цепляется трепет за круп, Сорвавшейся вслед бурелому галопом равнины; Подобно последнему всплеску панической этой струны, Оборванной дальним раскатом предгрозья, Его приближенье, шагов нарастающий гул... Как будто в пространства груди, захлебнувшейся собственным воплем, Огромней, огромнее с каждым раскатом грозы Становится сердце тревоги, и в ритме его колебаний Покорней, покорней под ветра кнутами поклоны деревьев. И нивы ложатся безвольней, безвольнее все под стопой, попирающей даль горизонта... Куда ж обратить всех побегов беспомощный лепет Пред явью всевластья Его необузданных сил — В уют разве втиснуть Земли материнского лона, В любовную пахоть Ее черноземных глубин, Взалкавших соитья, вбирающих ужас из тьмы нарастающего бурелома. Покорная прелесть Земли, Которая дикую мощь нарастающих сил необузданной удали Неба Желаньем отцовства в соитии черных бездонных глубин укрощает, Клубящейся ужасом хмари бурана Красу атлетических игр облаков придает. Покорная прелесть Земли И Неба бушующий норов. Дремучими дебрями яри самца Бушующий мрак облаков Покорную прелесть Земли покрывает... Покорная прелесть Земли И Неба бушующий норов!..
О даждь дождя, о даждь, о даждь дождя! Вот хлынул он — и нет небесным хлябям Ни меры, ни препону, нет им дна. Разверсты недра бурного желанья В сплетенье пенном Неба и Земли – Объятья, словно штормовые волны Морей нездешних, скрыли сладость их. Раскинутую пахоть материнства полнит Отцовства низвергающийся пыл. Ни зги! Хранима мглою ливня тайна: В хмельном совокуплении стихий Пределов преступление —зачатье... Священнонепрогляден будет пусть, — Стыдливо скрылось даже солнца око — В утробе зарождающийся, путь, Творящий непорочным семя рока.
Отхлынула волна творенья. Покорно приняв смерть зерна залогом полновесности колосьев, Сомкнулась борозда зачатья. Нет блаженней лона, Прозрением плода понесшего надежду на бессмертье рода. О как медоточив он, аромат бессмертья, В туманных испареньях схлынувшего ливня, В благоуханье каждого цветка, открывшегося солнцу. Жужжанью пчел, урчанью самки над детенышем и лепету младенца Подобен рокот умиротворения грозы. Вся, взору вдруг открывшаяся, беспредельность Подобна безграничной колыбели, И нет иного способа связать все нити мирозданья, Как, навзничь пав в благоухающее забытье травы И руки от бесконечности до бесконечности раскинув, Отдаться убаюкиванью материнскому Земли И покровительству отеческому Неба, Тепло и нежно оком солнца Лелеющему шалость дум твоих...
|