я рисую мечту акварелью
так наивно, по-детски неумело
так размазано, словно осенний пейзаж.
мы больше одни,
мы со своею лишь тенью
наедине, так наивно и зрело.
так грустно открылся город в анфас
без тебя. Фонари
провода, чьи-то ложи,
городские огни
мы так сильно похожи
я помню, как мы были одни
в двухмиллионном городе.
как дышали друг другом
среди многотонного города
в котором без этого трудно дышать.
я помню, ловили китов
чтоб они не достались другим
мы научились их воскрешать
любовь свою хороня.
Я помню, гуляли, ловя тишину
так наивно сочками для бабочек
что струились из живота.
я помню, поймав её – тишину
мы понимали друг другу и так
будто у нас была телепатия.
Я помню, как висели ночами на проводе
телефонных и радио,
а главное волн.
невидимых волн ощущений.
мы больше не вместе,
больше одни.
я рисую мечту акварелью,
я шагаю,
по осеннему городу, без людей
и тебя, совершенно один, с тенью.
я шагаю,
зная, что что-то не так
я надеюсь, что это не реальность
ведь осень совсем без дождей
и от тебя стало всё меньше
и меньше оповещений.
я рисую мечту акварелью
на накрахмаленном нами двоими холсте
я безнадежно стираю,
те роковые секунды в судьбе.
я до конца себя в том уверяю,
что в настоящем мы вместе
и вместе везде.
вот на трамвае мы едем
в стены бетонной среды обитания
в общем мы вместе
хоть где.
я рисую, мне говорят: "убожество"
так говорят только те,
кто не знает любви.
Я рисую, а ты просматриваешь мнимо,
Делая вывод и тождество
и говоря не объяснимо
так скромно, так в глухоте
« о умертви,
всё плохое что было».
я же твержу, не внося никакой коррективы
искусству любви не нужны перспективы,
искусству любви
самое главное «было».
я рисую пейзаж акварелью,
а время летит журавлём.
всё хорошее крашу пастелью,
всё плохое чёрным углём.
|
