Ода мамзель Севастопольской

Корябал я скромно
стишок
за стишком.
Таланта
особого
нету.
Но принят был
в сей,
правда,
чуть скорбный дом.
Смирились
все молча.
Но эта...

По длинному
фронту,
блюдя
себя,
Нетленок
степенно
движимся.
Прозаиков глыбы,
поэтов семья.
И всех привечаем,
кто пыжится.

Одни -
безобидные дурачки,
Другие -
ну, прелесть, как дурочки.
Одни -
зарабатывают очки,
Другие -
с изюмом булочки.

И вдруг,
словно
вступили
в говно.
От дум
высоких
проснулись.
Это опять
всплыло
оно.
На Севастопольскую
наткнулись

Мечта,
что похерила
Сева
себя,
Накрылась...
да, им -
медным тазом.
О прошлом спокойствии
жутко скорбя,
Этой мрази
мы зрим
метастазы.

В любую дырку,
как глист,
вползёт.
В любом
комменте
нагадит.
А сколько
дерьма
из себя
извлечёт!
И спереди,
и, чаще,
сзади.

Да ладно б дерьмо,
этим
не удивить:
Искусников
здесь
немало.
Но многоречива,
её мать итить -
Не комменты,
а вёдры
с калом.

Уймись ты, кобыла,
откушай овсу.
Поржала -
сейчас
отдохни.
Копыта подбей,
Послушай попсу,
И хвост
молча
в зад
запихни.