Эпилог
По Днепру несёт воды течение
И плывут корабли мимо Киева.
Горе мыкал Владимир в мучениях.
За страдания, Боже, прости его!
Шла молва, будто в тереме умер он.
Бледен лик князя, будто бы восковый,
И Владимир в припадке безумия
Глянул в зеркало – чудо заморское,
И увидел лик чёрта уродливый.
Кликнул князь воеводу со стражею.
В отраженье смеялся юродивый
С ликом, плетями обезображенным.
Князь на чёрта набросился с руганью,
Золотым тряс крестом с цепью звонкою
И на пол пал Владимир испуганный:
Был убогий с нательной иконкою.
Воевода Микула со свитою
Прибежал тут же, как князь приказывал,
Но застал князя страхом разбитого –
Тот на зеркало дланью указывал.
И Микула, на зеркало глянувший,
Не найдя в нём подвоха злодейного:
«Впал Владимир в безумие с пьяну чтоль?»,
Уложил его в ложе постельное.
Но князь после сна – чудного лекаря,
Вновь по терему начал брожение
И опять он приблизился к зеркалу,
И смотрел долго он в отражение.
Но увидел в зеркальном сиянии
Не Владимира, некогда властного,
А увидел в плохом одеянии
Светлый лик старика седовласого.
Был веригами старец увешанный
И, как древние молвят предания,
Князь Владимир в безумии бешеном
Тут же рухнул на пол без дыхания.
конец
|
