Глава пятнадцатая
Протекли хмуро месяцы серые.
Днепр полнился талыми водами Князь смирился с отцовской потерею,
Загрузился делами, заботами.
Не вернуть отцу кровного семени,
Как нельзя миновать Суда Божьего.
Ветры к терему в утро весеннее
Принесли из степей весть тревожную.
Кликнул князь воеводу с дружиною,
Поклонясь пред священными ликами:
«Службу воинскую сослужите мне
И пойдите войной в поле дикое.
Перед Русью долг ратный исполните.
Супостата побейте поганого.
Радомира верните из полона.
Привезите в дар голову хана мне.
За пролитую кровь всех нас Бог простит.
На Земле грешной места для мира нет.
Коли я Златовласа не смог спасти,
Так верните живым Радомира мне.»
И Владимир задумался вроде бы,
Думал думу свою в одиночестве.
Вспомнил он свою встречу с юродивым.
Видит Бог, сбылись старца пророчества. Только солнце взошло златоликое,
Голубей стая взмыла над звонницей.
От ворот киевских в поле дикое
Ускакала в поход княжья конница.
Одолев путь дорогами пыльными,
Путь осилив пройдя через тернии,
Вторглись витязи в степи ковыльные,
Стали грабить Башлая владения.
Вести чёрные, как стрелы, быстрые.
Хан очами сверкнул в гневе узкими
И в тот час всей ордой в степь он выступил,
Чтобы насмерть сойтись в битве с русскими.
Приказал слугам хан в ночь пред битвою,
Когда в муках душевных он хворым стал,
Радомира к столбу в землю вбитому
Привязать, обложив сухим хворостом.
Кто увидит Башлая сражённого
Или руссы возьмут верх в сражении,
Те от факела быстро зажжённого
Предадут Радомира сожжению.
Хан провёл ночь среди друзей преданных,
Но слетались на пир смертный вороны,
Да не думал Башлай и не ведал он,
Что ушла Зарина на ту сторону.
В стан врага пришла дева бесстрашная
И не думая, как судьба сложится,
Обратилась к дружиннику старшему
С просьбой взять её в плен, как заложницу.
Щедрый дар на алтарь несут жертвенный –
Всё измелет кровавая мельница.
Зарина своей жизнью пожертвовать Пришла к ним, но она не изменница.
А слывёт она княжичу суженной
И сосватал на днях Радомир её,
И не дело вести спор оружием.
Она молит решения мирного.
Ей Микула согласие сказывал,
Но на утро явились лазутчики.
Знают, что у столба стоит связанный
Радомир в окружении лучников.
И сухим хворостом окружённый он.
И стоят рядом злые охранники.
Они факелы держат зажжённые
И не сводят очей с поля бранного.
И вскричал тут Микула неистово,
Заглянув Зарине в лицо нежное:
«Привязать к столбу деву пречистую.
Обложить её густо валежником.
Аманат нынче в споре не нужен нам,
Коли в битве умрём мы отчаянно.
Пусть погибнет в огне в месте с суженным.
Бог на небе затем обвенчает их.»
Не грозила бедой степь туманная.
Стрекотали беспечно кузнечики.
Но взошло солнце и в поле бранное
Превратилась степь для боя сечного.
Две стены от страстей раскалённые,
Защищённые прочными латами,
Щедро сыпали стрелы калённые
И рубились мечами булатными.
Целый день длилось это сражение.
В смертной битве схлестнулись две силищи.
Ни победы и ни поражения –
Не видать конца в этом чистилище.
К концу дня в ратях двух обессиленных
Все лежали, как листья опавшие.
Нет в притихшей степи грозной силы той,
Лишь кружились вороны над павшими.
Среди поля сего окаянного,
Посреди ковыля и полынника
Всё стояли шатаясь, как пьяные,
Ханский воин на против дружинника.
На траве от крови багровеющей
Два соперника, страха не знающих,
А за спинами в поле темнеющем
Два костра полыхали пылающих.
Уж никто в этом мире не ведает,
Кто поджёг два пожарища воющих
И достались ли лавры победные
Кому- либо на этом побоище.
Смертный чад донёс ветер до Киева.
Князь не верил в приметы порожние.
Время посеребрило виски его.
Как-то сердце забилось тревожно вдруг.
И Владимир собрал в кулак силы все,
На двор вышел вдохнуть ветра свежего.
Высоко с юга по небу синему
Плыли облака два белоснежные.
|
