Глава двенадцатая
Жизнь течёт в степи сутками летними.
Живут звери в степи, да кочевники.
Хан Дармир владел землями этими,
Владел стойбищами, да кочевьями.
Был богат он и щедр в свою очередь,
Слыл в народе Владыкою Мира.
Играл свадьбу Дармир своей дочери,
Выдавал за Гарнага Рамиру.
Из бескрайних степей гости знатные
Прибывали в улус караванами
И подарки шелками, да златами
Подносили, таньгами, туманами.
Шли ногайцы с конями, с верблюдами.
В гости шли печенеги с хазарами.
Угощали их вкусными блюдами
И стоял аромат над казанами.
Хан Дармир на помосте возвышенном
Восседал на ковре меж подушками,
В одеянии золотом вышитом,
В свежести опахал в пору душную.
Рядом с ханом супруга любимая
Занимала почётное место.
На ковре рядом с ними незримые
Восседали жених и невеста.
На них не обращали внимания,
Не стояли у них угощения –
Хан Дармир принимал дарования,
Поздравления и подношения.
Будто это была свадьба ханская.
Дики были те нравы кочевные.
Но была свадьба та басурманская,
Их традиция эта священная.
Но ещё был джигит на том стойбище.
То Костан был, корыстью пылающий,
Страсть имеющий к ханским сокровищам
И стать зятем Дармира желающий.
И сидел Костан хищною птицею,
На Рамиру смотрел из подлобья он,
И по-волчьи сверкал он глазницами,
И пылала душа его злобою.
Танцевали рабыни прелестные
И в шатре дары высились грудами.
На конях состязались наездники.
Состязались борцы в своей удали.
Били стрелами в бубен подброшенный
И чудили факиры в тюрбанах.
Но явился в улус гость непрошенный
И прервал торжество гость незваный.
Княжья конница с гиканьем, свистами
Налетела на стойбище лавой
И начали рубить всех неистово,
Стала ханская свадьба кровавой.
И стоял хан Дармир, как опешивший,
Гордый хан оскорблённый, ограбленный,
Пока кто-то из воинов, спешившись,
Не отсёк ему голову саблею.
И никто не заметил бы, может быть,
Кто пролил в этой сече кровь ханскую.
Тот злодей на Костана похожий был.
Были нравы и впрямь басурманские.
А Гарнаг сёк врагов саблей быстрою
И рубил в ходе жаркого боя.
Защищал он Рамиру неистово
И её уводил за собою.
И с Рамирой, сквозь сечу прорвавшись, он
Вырвался из побоища бранного.
На конях двух, случайно попавшихся,
Ускакали они в степь бескрайнюю.
Глава тринадцатая
Хан Башлай был богаче богатого.
Преклонялись пред ним ханы прочие.
Женихи Зарину его сватали,
Бились в кровь за любовь его дочери.
В степях славились хана деяния.
Зарину все хотели взять суженной.
Объявил хан в степях состязания.
Победитель в борьбе станет мужем ей.
Женихи бились в схватке неистово,
Пал последний джигит обезглавленный
И стоял победитель единственный,
Был Рогнар это – воин прославленный.
Хан поздравил джигита достойного
И назначил день брачного праздника.
Из глубин дальних поля раздольного
Прискакали усталых два всадника.
Хан был добр в этот день. Был рад гостю он
В канун свадебного в стане пира.
Только был у гостей облик горестный.
Это были Гарнаг и Рамира.
Знать, не быть нынче пиру венчальному,
Свадебному веселью пьянящему.
И смотрели на хана печальные,
И Гарнаг, и Рамира, молящие:
«Собери, хан, джигитов прославленных
И пойди на обидчиков с битвою,
Отомсти за улус наш разграбленный,
Покарай руссов за кровь пролитую.»
Был Башлай до поры этой вежливый –
Стал страшнее быка разъярённого.
Уж не в силах он был гнев свой сдерживать
И очами сверкал обозлёнными:
«Рогнар! Слушай меня, зять мой будущий!
Знать, сегодня в орде не до праздников.
Собери всех прославленных лучников,
Встань, Рогнар, во главе верных всадников.
Русский князь живым пленником нужен мне.
Я свершу над ним суд святой мести.
А ты, как моей дочери суженный,
На почётном сидеть будешь месте.»
И собрал Рогнар всех лучших всадников.
Дал указ сабли взять, надеть брони он.
И на встречу он киевским ратникам
Поскакал во главе верных воинов.
|
