перевод с испанского
Федерико Гарсиа Лорка (1895-1936)
Неверная жена
Увёл я её к затону,
и ей поверив на слово,
решил, что она - девица,
а был я с женой другого.
Случилось то наважденье
под ночь Сантьяго, в июле,
и лишь фонари погасли,
вокруг светляки блеснули.
Дремавшие груди тронул
я возле межи, в туманах,
и страстно они раскрылись,
как два гиацинта пряных.
Её крахмальные юбки,
дразня мой слух, трепетали,
как шёлк под змеиным блеском
ножей из калёной стали.
Сдвигали кроны деревья,
луну в свой круг не пуская,
и нёс горизонт заречный
тревожное эхо лая.
Где видит сны ежевика,
где льнут тростники к обрыву,
обрушил я там на отмель
волос её жгучих гриву.
Я галстук сорвал нарядный,
она, наготы не кроя,
четыре сняла корсажа,
а я - ремень с кобурою.
Был гладким шёлк её кожи,
ночных тубероз нежнее.
Так свет не сияет лунный,
хрустальную россыпь сея.
А бёдра её, как рыбы,
попавшие в сети бились;
то льдом застывали млечным,
то звёздным огнём искрились.
И лучшей в мире дорогой
до первых лучей зарницы
скакал я без шпор - в упряжке
жемчужной той кобылицы.
Я вёл себя с ней достойно,
ведь красит гордость мужчину.
Следы моих поцелуев
она унесла - и тину.
И я не скажу, какие
слова с её губ слетали;
как лезвия стебли лилий
речной туман рассекали.
Совсем не под стать цыгану
рассудок терять от страсти;
я ей подарил шкатулку,
браслет надел на запястье.
Но я в неё не влюбился,
не стал с ней встречаться снова...
Напрасно в ту ночь я верил
лукавой жене другого
La casada infiel
Y que yo me la llevé al río
creyendo que era mozuela,
pero tenía marido.
Fue la noche de Santiago
y casi por compromiso.
Se apagaron los faroles
y se encendieron los grillos.
En las últimas esquinas
toqué sus pechos dormidos,
y se me abrieron de pronto
como ramos de jacintos.
El almidón de su enagua
me sonaba en el oído,
como una pieza de seda
rasgada por diez cuchillos.
Sin luz de plata en sus copas
los árboles han crecido
y un horizonte de perros
ladra muy lejos del río.
*
Pasadas las zarzamoras,
los juncos y los espinos,
bajo su mata de pelo
hice un hoyo sobre el limo.
Yo me quité la corbata.
Ella se quitó el vestido.
Yo el cinturón con revólver.
Ella sus cuatro corpiños.
Ni nardos ni caracolas
tienen el cutis tan fino,
ni los cristales con luna
relumbran con ese brillo.
Sus muslos se me escapaban
como peces sorprendidos,
la mitad llenos de lumbre,
la mitad llenos de frío.
Aquella noche corrí
el mejor de los caminos,
montado en potra de nácar
sin bridas y sin estribos.
No quiero decir, por hombre,
las cosas que ella me dijo.
La luz del entendimiento
me hace ser muy comedido.
Sucia de besos y arena
yo me la llevé del río.
Con el aire se batían
las espadas de los lirios.
Me porté como quién soy.
Como un gitano legítimo.
La regalé un costurero
grande, de raso pajizo,
y no quise enamorarme
porque teniendo marido
me dijo que era mozuela
cuando la llevaba al río.
|
