Дошла до подъезда, споткнулась, закрыла глаза, побледнела.
А горло сдавило, как будто, руками, и душит,
И так нестерпимо и воздух холодный глотает рывками.
А небо упало, померкло и давит на уши.
Соседка навстречу с собакой идет, но какое ей дело,
Что где-то внутри на комочке с сосудами рана,
И без остановки кровавая красная жидкость
Не капает - плещет, как будто, из старого крана.
Дошла до квартиры, открыла тихонько, чтоб мама
Не видела этой ужасной нелепой картины.
И в ванную быстро, и воду открыла, сказала: "Я скоро"
Скатилась по стенке, как от укола морфина.
И только успела зажать рот безумный ладонью,
Как вырвались нечеловеческим криком
Рыданья, и пол весь слезами залили.
Услышала мама на кухне, и мигом
Стучится с вопросами: все ли в порядке.
А там на коленях, и корчась, как будто, от язвы,
Сидит и пытается четко ответить,
Что просто ушиблась, запнулась, все в полном порядке.
А мама упрямо зовет есть пирог с ежевикой.
Умылась холодной водою, и в зеркало с ужасом смотрит,
Глаза, как у старой еврейки, и будто подбиты.
В махровом халате припрятала красные веки,
Выходит, смешная, улыбка и пряди завиты.
А мама на кухне стоит, и лукаво прищурясь,
Всё вдруг понимает, и зная, что спрашивать рано,
Берется за чашки и режет пирог с ежевикой.
А кошки настойчиво-нагло просят сметаны.
|
