Мальчишкой я спросил отца:
Скажи, что есть любовь?
В глаза взглянув мне, огольца,
Сказал он, сдвинув бровь:
Три вида знаю я любви,
Пылающей в сердцах,
Огнем не гаснущим горит
Любовь, забыв про страх.
Любовь собаки к своему
Хозяину – одна.
В глазах звериных потому
Она всегда видна.
Есть материнская любовь
К ребенку своему.
Она переживет и боль,
И горе, и войну.
И, наконец, что выше всех
Трактуется из них:
Любовь к Отечеству. И грех
Не ведать всех троих.
Я, изумлен, спросил его,
Пытаясь все понять
И думы сердца своего
Невольные унять:
Но есть еще ведь и любовь
И женщин, и мужчин?
На белом свете для того
Немало есть причин?
Еще ты мал, - сказал он мне, -
В сраженьях не бывал.
Не знаешь, как горит в огне
Душа. Ты не пылал
Любовью-страстью. Оттого
О ней я умолчал.
И лучше было бы всего,
Чтоб ты ее не знал.
Проклятая любовь-чума
Нахлынет, как поток,
Сведет, неистова, с ума,
Собьет со слабых ног.
И будешь ты ее рабом
Навеки, на все дни.
И ей одною лишь ведом,
С зари и до зари.
Когда ж, измотана, пройдет
Сквозь муки все душа,
Тут от тебя любовь уйдет
Внезапно, как пришла.
Подумай, надо ли тебе
Познать страданий сих?
Я промолчал, но в голове
Родился этот стих.
Сквозь годы я его пронес:
Себе ли на беду?
Все тот же мучает вопрос –
Ответа я не жду.
Любви четвертой лишь огонь
Я вижу в чьих глазах:
Уж знаю – ты его не тронь,
Он позабыл про страх.
Такого хоть кувалдой бей –
Не видит ничего.
И кончились счастливых дней
Мгновенья для него.
Когда пройдет любви угар,
Останется один,
Он проклинать любви пожар
Уж будет до седин.
Но, до скончания веков,
Три первые любви
Хранят, незыблемы, наш кров
Во все лихие дни…
|
