Не могла больше жить я во лжи,
В паутине, что сплёл ты когда-то.
В душном сумраке этого смрада
Тлели крылья печальной души.
Мотыльком на обманчивый свет
Я пугливо и слепо летела,
Я тепло так почуять хотела,
Где вовеки тепла вовсе нет...
...И росли серой гнилью под кожей
И отчаяние и сомненье,
И ты слушал моё откровенье,
Чуть скрывая ухмылку на роже...
...И опарышем, мелким и гнусным,
Вылезало проклятье из грязи,
Заменяло целебные мази
Прокажённым душой,
Сердцем грустным.
Острый меч себе брало в подмогу,
Целый мир саранчой покрывало,
Кровью, страхом, войной исписало
Судьбы все.
У помойного стока
Просыпалось и пасть разевало
И пускало слюну ядовиту,
Человеческой кровью умыто,
Души мимо ходящих глотало,
Цепкой лапой за скипетр держалось,
Плесень всю позолотой прикрывши,
И от самых истоков прогнивши,
Триумфально оно ухмылялось,
И плело умоловные сети,
Чтоб умов туда больше попалось.
Не на шутку уже разыгралось,
Оросив кровью масс свои плети.
(И огнём к небесам по вздымались,
Дымом сизым прошли через время
Те, кто для него был словно бремя,
Те, что светом в его тьму ворвались.)
И змеёю опутав геоид,
Силы пьёт его все до остатка,
Как паршивая жирная матка,
Чёрных коршунов выродив, ноет.
И вещает всё голосом сладким,
Головою мотая ослиной,
И оскаляся пастию львиной,
На старьё нашивает заплатки.
В кандалах сидят души, в подвалах,
В пепле лет копошатся червями,
А над ними воссели царями
Овцеводы в напыщенных залах.
... Чтоб прорваться на свет из темницы,
Сброшу я кандалы с позолотой!
Напиталась довольно я рвотой!
Мне пора воды чистой напиться.
|
