Декабрь, уменьшаясь поминутно,
традиции природы не нарушит.
И как ему, дождливому, не трудно,
свои силёнки всё же поднатужит.
И, дав процессу каплю ускоренья,
погодные все разрывая путы,
он день за днём, начавши удлиненье,
у ночи будет отнимать минуты.
А в марте день, длиной сравнявшись с ночью,
своё продолжит он увеличенье.
А вот в июле, в августе и в прочих
день, как всегда, пойдёт на уменьшенье.
Ничто не может изменить цикличность! –
ни воля человека, ни событья.
И в этом не видна диалектичность
и суть её – этапное развитье.
Я тоже развивался, рос, стремился
достичь, постичь и покорять вершины.
Достигнув апогея, покатился
в тартарары, где дни необратимы.
И метафизика сплошного разрушенья
над диалектикой развития смеётся.
И я живу в период уменьшенья –
период этот старостью зовётся.
Не верю в сущность я реинкарнаций –
нет в мире сил, что в юность возвращают.
Хирурги лишь посредством операций,
не душу, а лицо омоложают.
И то на время. А потом старенье
с энергиею большей возвратится.
Но всё ж за поколеньем поколенье
абсурдной этой жизнью жить стремится.
А мне смешно, что я, старик, средь ночи
худым умом таких проблем касаюсь,
что философией пустою озабочен
заместо сна. Зачем? Не зная – каюсь.
|
