Всех, кто подвластен депрессии...

Всех, кто подвластен депрессии
и умирает от скуки,
думаю, смог бы, всё взвесив я,
взять, так сказать, на поруки.

С прытью, почти адвокатскою,
их защитить бы старался,
чтобы с хандрой своей адскою
каждый скорбящий расстался
и не был бы ей подвассален,
не очень хулил свою старость,
как от тюрьмы был избавлен
от хворей, съедающих радость;
и в подражательстве явном
мне и себе в удивлении
помнили только о главном:
жить надо лишь в восхищении.