и крыша, ершась, пропускает снаружи кисельную цвель - лишайные пятна… разжиженный снег очевидно не нужен, лишь лужи впивают его без остатка.
неведомый монстр присутствует всюду, насквозь одиночеством в кровь заселенный: я вижу его словно тенью, иуду, и слышу в часах хрип его затаённый…
уносится поезд… пустеют перроны… а в поезде люди пьют чай потихоньку… но, каркая, кружат, чернея, вороны! и сырость вальсирует - прямо на койку.
поди, представленья, лишь только в разгаре? отчаянья сепсис на подступах полых, душа воспалилась в аортном канале - и хлещут наплывом придатки крамолы.
пора обуянной, подспудной, простуды, и кашель нервозный, под ребра кинжалом! трахейные рези - на вдох, в перекурах, а время любить с кем-то вновь убежало.
полеты бескрылых - паденьем на спину! искрится в глазах, но окалина в сердце! не верю, а знаю, что нехотя сгину... от мысли последней – вот, некуда деться!
