Уже не бирюзовы, а черны,
и не укрыться от стальной волны,
накроет нас бетонною плитой,
не выживет ни грешник, ни святой.
Не выплывет… Идёт за валом вал.
Маяк, что миг назад лучом кивал,
исчез, в ответ раскрылись небеса,
и молнией блестит в ответ гроза.
Раскрылся пожирающий бурун,
водоворот, миллионы медных струн
запели серенаду, вышел страх
и весело стучал во всех углах.
Упали мачты, я не слышал треск –
- выл океан, упрям, закончен, веск.
А боцман, что шутил два дня назад,
ничком лежал, глотал стеклянный град.
И всё летело в ледяную синь,
перевернув на блюдце ориентир,
и быстро, ничего не дав понять,
волна спешила вырвать и обнять…
И лишь в машинном бился кочегар,
котлы держал,
как в пламени Икар.
Поверх тельняшки, словно вещий перст,
дымился раскалённый медный крест.
7 мая 2012 г.
С-Петербург
|
