http://sinillga.livejournal.com
В Америку приехала 18 лет назад из Симферополя. Работаю в старинной частной школе для слепых детей. Пишу стихи, сколько себя помню, но серьезно заниматься ими раньше не было времени.
Осень
За право войти в её терем пол-царства отдашь.
Срывается сердце туда, где в безбрежном круженьи
Плывет обалденная влажная рыжая блажь
Над стылой землей, распластавшейся в изнеможеньи,
Землей, что без сил обомлела от летних утех,
Любовных утех с её жарким безудержным Летом,
И стынет в плену неземного томленья о тех
Умчавшихся днях, что любовью их были согреты.
А мимо над нею другие идут времена,
И новые буйные силы хозяйствуют властно.
Разбойница-Осень, как огненной лавы волна,
Бушует в окру'ге в своем одеяньи прекрасном.
За право войти в её терем пол-царства отдашь.
Отдашь и войдешь, и охватят волненьем недужным
Багровые краски и роскошь, и дрожь, и кураж
Пылающих парков под куполом неба жемчужным.
И шелест, и шорох, и шепот опавшей листвы,
Аллей облетевших скользящие желтые блики,
Дыханье уснувшей земли и увядшей травы,
Сквозящий простор, от расцветок диковинных дикий.
Куда ни посмотришь - берущий за душу пейзаж.
Со стоном проходит сквозь сердце бескрайняя осень.
За право войти в ее терем пол-царства отдашь,
Отдашь и увидишь, как жизнь твою в сказку уносит.
Чудится, кажется...
Чудится, кажется, ждётся, ворожится -
Что-то изменится, сладится, сложится.
Время сигналит мне весточкой каждою -
Близится, сбудется важное, важное.
Пусть в ожидании мир напрягается,
Вот оно - рядом, идёт, надвигается.
В жизнь мою, всеми ветрами обвитую,
Входит незванно годами забытое,
Острое, броское, с звёздными блёстками,
С внутренним трепетом, с красками хлёсткими,
Шквалом идёт, и теряю дар речи я,
Ошеломленье души сумасшедшее.
В небе затеяно, в бомбу спрессовано,
Время мятежное мне уготовано.
Взрывы по борту. Шарахнулись в прошлое
Чувства, что дёшевы, в ветошь заношены.
Всё, что не дорого - в сторону, в сторону.
Шквальным вторжением жизнь моя взорвана.
Шквальным вторжением, сердца сиянием,
Чьим-то сводящим с ума обаянием.
Хрупкое прошлое крошится, рушится,
От перемен голова моя кружится.
Жаром коварным гуляет в крови
Сила меня охватившей Любви.
Десятая жена
В странном трайбе десятой женой
Коротаю пожизненный срок.
Повелитель мой сдержан со мной,
Молчалив, недоступен и строг.
Свитой верных рабов окружен,
Делом чисто мужским увлечен,
Держит в трепете преданных жен,
Не давая поблажки ни в чем.
Ровен холоден с каждой из нас,
Но в ночи, тайной силой томим,
Властный взгляд победительных глаз
Обжигает вниманьем своим.
Этот взгляд, задыхаясь, ловлю,
Как в горящую бездну лечу.
Знает он, что безумно люблю,
Только знает ли, как я хочу...
Как хочу виноградной лозой
Сад его благодатный увить,
Родниковой водой, как слезой,
Допьяна этот сад напоить.
Как хочу, чтоб ночами в саду
Бил фонтан, многоструйно звеня,
Чтобы звезды в звенящем бреду
Осыпали его и меня.
Чтобы каждая ночь - в соловьях,
Чтоб от прошлого льда - ни следа,
Ведь другую, такую как я,
Он не сможет найти никогда.
Никогда не сравнит ни с одной.
Только пусть же меня позовет.
Всемогущей богиней ночной
В жаркий свиток совью небосвод
И любовью заброшенный сад
До краев напою, допьяна,
Всё отдам за единственный взгляд
Я - десятая в трайбе жена.
В новогоднюю ночь
В новогоднюю ночь на снегу, у костра,
Я невинность свою потеряла вчера.
Весь декабрь перед этим крутая пурга
На лесную поляну валила снега.
Напевая венчальные песни, метель
Мне готовила брачную чудо-постель.
На пуховое ложе игривый мороз
Сеял россыпи снежных сверкающих роз.
И хмелел, воздымая персты до небес,
В ожидании дивного таинства лес.
И ночами над лесом, морозно звеня,
Стаи страждущих звезд поджидали меня.
Не меня, не меня... Было им невтерпеж
Испытать, цепенея, бесстыдную дрожь.
Изводились томленьем в морозном бреду,
Лишь бы видеть, как я эту ночь проведу.
Как я ночь проведу на поляне лесной,
Что за сила обряд совершит надо мной,
Кто тот пламенный рыцарь, что счастлив и рад
Совершить вдохновенный богами обряд.
Как бесценность, в тумане непрошеных слез,
Он меня на руках ночью праздничной нес.
И принес. И в волненьи качнулась тайга,
И дохнули теплом надувные снега,
И с небес Гименей свою руку простер,
И под жаркой рукой вспыхнул жаркий костер.
И от жара и силы, и страсти костра
Таял снег на поляне всю ночь до утра.
Поцелуй меня
Поцелуй меня. Я вся - как эта осень.
Занялась пожаром зрелая листва.
Я и осень - всё, что мы сегодня просим,
Просим только сумасшедшие слова.
Закружи меня метелью слов колючих,
То, что ты сказать не хочешь - не скажи.
Недосказанностью душу мне измучай,
Но меня с собою рядом удержи...
Удержи. Ведь ты же знаешь, что люблю я.
Дай хоть раз самой прочувствовать до дна,
Сколько горечи в осеннем поцелуе,
Сколько правильности в том, что я одна.
Как немыслимо осенний мир расцвечен,
Сколько музыки в метелящем саду.
Через осень я иду к тебе навстречу,
Как над пропастью, в последний раз иду.
На безлюдном берегу
От горечи ошибок, от тоски
Я уходила в дикие пески
И на безлюдном берегу в тиши
Спасалась от возмездия души.
Хотелось, чтобы южная жара
Сожгла мое саднящее "вчера",
Чтобы дотла могла испепелить
Ту тяжесть, что ни с кем не разделить.
И плавил память нестерпимый зной,
И было облегченьем быть одной,
Среди горячих и сыпучих дюн
Освобождаясь от проклятых дум.
Но было страшно приоткрыть глаза,
Взглянуть вперед и посмотреть назад.
Я знала, что и капелька тепла
Меня в реальной жизни не ждала.
Карибы
Стихи вокруг меня висят здесь гроздьями,
Я строчками снимаю их из воздуха.
Как будто не растрачены, не розданы,
Они здесь так же, как и я - для отдыха.
Висят над морем строчки простодушные.
И только мое сердце к ним потянется -
Скользят навстречу, легкие, послушные.
Одна скользнет, а сто висеть останется.
Бесхитростные с виду, первозданные,
Их так легко одну к одной укладывать.
Я собирала их бы чемоданами,
Чтоб дома каждой ближним душу радовать.
Перед отъездом дни в тревоге тянутся,
Мне мир другой пустым и скучным кажется.
Вдруг я уеду, а стихи останутся?
И как же мне их бросить, как отважиться?
|
