Я забросил чтение романов,
не листаю Тору и сонеты.
И теперь, быть может, это странно,
но лелею лишь свои сюжеты.
Через край меня переполняют
и закручены бывают лихо.
то они, как чудо, удивляют,
то, коварные, арканят в иго.
Главное, в них вымысла ни грамма, –
боль прошла через хребет и печень.
То в героях драм – родная мама,
то в трагедиях – я, пошл и беспечен.
Детство до войны и до Победы;
Витьба, Витебск, родственники, тенью
горести семейные и беды,
разных судеб хитрые сплетенья;
многочисленность потерь и расставаний,
встречи с терпким запахом настурций;
радости мальчишеских свиданий,
жалкий стыд из-за ночных поллюций;
быстротечность юности, женитьба,
армия, завод, учёба в ВУЗе;
и опять на первом месте Витьба,
как единственная речка в том Союзе;
шахты многолетние кошмары,
труд геройский в ней не ради славы;
кабинеты, секретарши, гонорары,
пьянки, ну и прочие забавы, –
всё это сюжетами ложится,
обрастая массою деталей.
По ночам, когда совсем не спится,
ухожу я в мир реальных далей.
Как читатель собственных сюжетов
многочисленных неписаных романов,
увожу фантазией поэта
я себя в страну, где нет обманов,
мифов, выдумки и творческих коллизий,
где и тени нету ностальгии –
только довоенный мальчик Изя,
на себя взваливший годы-гири.
|
