Экскурсия. Мы едем на Голаны.
Припас в себе эмоции я впрок.
Там город Гамла, где впервой римлянам
евреями преподан был урок.
Легенда-город на скале, что схожа
с большим верблюдом, лёгшим среди гор.
В ущелье том увидеть можно тоже
орлов-гигантов. «Здесь с недавних пор
их стало больше», – говорит Ирина,
экскурсовод, в шипящий микрофон.
В моём мозгу проносятся картины
почти доисторических времён,
когда в костре истории горели
цивилизации и превращались в миф.
Я виртуально строю параллели,
пытаясь взором охватить весь мир.
Свожу в одно Сегодня и Былое,
как будто по ранжиру ставлю в строй.
И получаю нечто удалое,
и забавляюсь собственной игрой.
Израиль в ней представлен величаво –
политики, природа и народ.
В них все и вся в себе содержит славу,
которая во вне с напором прёт.
Здесь есть свои не только Бонапарты,
такие как Щаранский и Шарон,
но также есть такие водопады,
что рядом – Ниагарский посрамлён:
в районе Гамла водопад повыше! –
пусть худосочней, но повыше всё ж!
И хоть его в трёх метрах не услышишь,
я горделиво говорю: «Хорош!»
Самоубийственно срываясь с кручи,
он исчезает, будто навсегда.
Но под землёю, как надежды лучик,
бежит в Кинерет горная вода.
«А в вышине, случается порою, –
экскурсовод опять нам говорит,
и верю я, как Шлиман верил в Трою, –
орёл над пропастью задумчиво парит».
Сейчас он где-то Пейсах отмечает.
Зато два аиста (иль журавля?) летят.
Один Всевышний, может быть, и знает,
куда, зачем, и что они хотят.
А я хочу скорей увидеть Гамлу,
легенду-город, воскрешённый миф,
где предки, а не греки и не галлы,
своим геройством удивили мир.
Им поклоняться я не перестану,
ведь здесь евреи показали впредь
плевком великому Веспасиану,
что рабству предпочтительнее смерть.
Потом случатся подвиги в Массаде,
где презирая милости врага,
погибнут все евреи при осаде –
о них расскажет Флавий-ренегат.
И этим их прославит в поколеньях.
И этим мы гордимся до сих пор.
И страх нам, как и море по колени:
плюём на террористов и террор.
И ездим на экскурсии бесстрашно.
И удивляем разных харедим,
что в нас безбожье донельзя ужасно:
на Пейсах смело чёрный хлеб едим
и смотрим на крещенье христианок,
и щупаем, как девок, Иордан.
И мир мы принимаем, как подарок.
Но всё же, всё ж, за что он даром дан?
* Песах - Пасха
харедим - религиозный иудей
|
