/Из доинтернетовской поры/
Литературных снобов прыть,
желание себя прославить,
почти что гениями слыть
во мне не вызывали зависть.
В их разжиревшие стада
себя мне втиснуть было можно.
Но, Боже, как это всегда
казалось пошлым и ничтожным.
Мне больше нравилось хранить
свою строку в своей кубышке
и ощущать, что, как финифть,
она теплом душевным пышет
и дарит радости лишь мне.
Я стих творю, как Галатею –
Пигмалеон. И я во сне,
и наяву с ним богатею.
Как ростовщик доволен тем,
что в сундуках храню богатство,
пусть всем ненужное совсем,
но мне оно – не святотатство,
а наслаждение и боль,
которые в себе лелею.
И сверхдоволен я собой,
что слово оживить умею.
1990 г.
|
