За стеной уже в который раз
«Во поле берёзонька стояла».
Пальцы Тихону бы перебил сейчас
и притом сочту, что это мало.
На баяне хочется играть!
Но природа слухом обделила.
И поэтому оно два года – тать,
это жуткорылое мудило.
На работе он мастеровой,
говорят, он резчик первоклассный.
Но для музыки, простите, он – тупой,
хоть упрямец от рождения ужасный.
Этим вот упрямством забодал!
С вечера и заполночь два года
он всё «Чижика», нас мучая, играл.
А теперь «Берёзоньку» охота.
А она, упрямая ни-ни,
Тихону никак не подаётся.
Он, упрямец, отпускные дни
спозаранку над баяном гнётся.
Если б не кремлёвские врачи,
у которых кровь с моею схожа,
я б об Тихона разбил бы кирпичи,
так его старания итожа.
1952 г.
|
