Мы бродим по барской усадьбе,
верней – по тому, что осталось.
Здесь жили когда-то в усладе,
о радости людям мечталось,
гостей принимали радушно,
влюблялись, детишек рожали,
крестьянам своим простодушно
долги небольшие прощали.
Но что-то недопонимали.
И так не пришли разуменья:
почто по стране запылали
беспечных владельцев именья.
Разбросаны баре по свету,
одни – в коммуналках, другие…
Печальней истории нету,
чем эта, мои дорогие.
В Париже, в Стамбуле, в Харбине
притоны, ночлежки, бордели
сжигали, съедали, и ныне
немногие там уцелели.
А здесь, под остатками углей
остатки мозаики древней.
Сквозь них, будто венами вспухли,
корни столетних деревьев.
Неправдоподобны до жути
реальности все выкрутасы –
и непозволительность шуток,
и что на руинах сейчас мы,
и что без стесненья прилюдно
здесь юность, смеясь, обнимается.
А может, как раз, это чудно,
что жизнь наша так продолжается?!
1969г
|
