(Из цикла «Шахта в моей судьбе»)
Не ропщу, а хочу, чтоб и дальше
жизнелюбие длилось моё;
чтобы в мире моём, как и раньше,
было счастьем полно бытиё;
чтобы не был собою изранен,
размышленьями взятый в полон;
чтобы был я всегда постоянен,
к власть имущим не шёл на поклон;
чтоб не мог я мне данною властью
никого и ничем помыкать,
а чтоб мог пусть толику, но счастья
хоть кому-то из страждущих дать;
чтобы все, кто здесь в шахте со мною
делит будни судьбы трудовой,
никогда не встречались с бедою,
возвращались живыми домой.
Мы здесь все, как один – побратимы!
Если было бы так вот везде! –
может быть тогда не воплотил бы
кто-то страсти к народной беде;
прекратились бы распри и войны;
пусть не стали б единой семьёй,
но, возможно, что люди довольны
оказались своею судьбой,
перестали роптать и на Бога
и на правящих ими божков…
… Я в больничной палате. Немного
выхожу из израненных снов.
После травмы опять возвращаюсь
в мир живых дорогих мне людей,
и романтик – я к ним обращаюсь
стихотворной строкою своей.
1964 г.
|
