В рваных кедах на босы ноги
и с глазами из желатина,
замухрышка тщедушно-убогий
рисовал на асфальте картины.
Под зелёным мелком кипарисы
на глазах у меня вырастали.
А под белым и жёлтым – сквозь трисы
золотые лучи пробегали.
Синий мел на асфальте волны
закачал и ударил о стенку.
Подчинясь прихотливой воле,
я увидел балетную сцену
и застывшую в пируэте
балерину красы небывалой.
На Левински, у автовокзала
довелось мне увидеть эти
небывалости Тель-Авива.
Как естественно и красиво,
не чураясь людского внимания,
проявляло себя дарование!
|
