Я было впал в уныние мирское.
Удары сыпались направо и налево.
-Иди топись и ляг на дно морское, -
Шептали дьяволы, отродия плевелы.
В слезах забравшись на гранит утеса,
Отвесность оценив, глядя бесстрашно,
На ласковую гладь речного плеса,
Лететь готов был в мраке бесшабашно.
В молитве долгой, угожая небу,
Просил прощения за гадкий суицид,
Мой ветхий брат, который полз по следу,
Чернущий, словно уголь антрацит.
-Ты, что задумал? - сердце раздирая,
Кричал во тьму несчастный пилигрим,
- Я для тебя готовил кущи рая,
А ты меня, предательством раним,
Оставить здесь, среди объятьев горя,
На радость темных сил почти готов?
В избрании ты соль, так оставайся солью.
Живи в отраде чувств и нежных слов.
И море вторило словам увещеваний:
-Одумайся, пока не поздно, бард.
Не дело, под капризами страданий,
На откуп злу свой разум отдавать.
Пускай душа твоя, незванной синей птицей
Взлетит в лазури предизбранных дней,
Туда, где по ночам кому-то снится,
Что ты становишься красивей и смелей.
И может быть ты распахнув объятья,
Увидишь в снах яснее и ясней,
Глаза твоих давно забытых братьев,
Идущих похмелиться на Бродвей.
Они смеясь, увенчанные славой,
Имеющие в радостях успех,
Отбросят твои жизненные главы,
Где закрепился безутешный грех.
|
