Отлюбилось, отлегло, остыло,
Открытой раной на душе,
Осталось, не забылось.
Отнюдь, поверь, не повезло, - столь очевидно,
Надо ли искать причины?
К чему же мрачны вы, мой друг?
К чему вдруг боль, томление, кручина?
Ответ, однако же, не прост,
Нет больше сил, дошли до точки.
Отдельно? Спорный сей вопрос,
Любовь – не долг, не ждет отсрочки…
«Скажи мне, дум печальных, Ольга,
Внимая откровеньям слогу,
Проникнута ли, вновь, порывом томной страсти?
Иль дуновеньем призрачных тревог, окутан, разум беспокойный, только?
Неволить не спешу с признаньями напрасно.
Соловушка моя, сомнений облачко шальное,
Задумалась на миг, всплыло ли вдруг былое?
А, помнишь, берег золотой, прибой волны морской, прощальный,
В залог несбыточной мечты монетку тайных обещаний,
И фотографию четы, исполненной лишь упоеньем,
И слезы близких, дорогих, - грез искупленье, с вдохновеньем…»
Надеждою храним,
Мечтой, еще, быть может.
Моменты близости всплывут еще не раз,
Вновь, в памяти моей,
Сомнений бремя преумножив,
И сердце сладко растревожат.
Поверь, столь жалко жить в разлуке,
Порою предаваясь скуке,
С фортуной общество делить.
Игрою тешась ловких слов,
Достойный собирать улов
В среде кокеток откровенных,
Бездумно вторя звукам од запетых,
Безумный коротать свой срок.
Поделать что ж?
Да, ну и впрок, -
Порочный выучен урок.
Мелькая средь вельмож столичных,
Потешный демон правит лично
Судьбою присных ему чад.
В ладу с ним борзы псы рычат.
В том царстве манекенов кротких
Неугомонный дремлет рок.
Грозит здесь перстом мытарь строгий,
Сбирая дань с гольми убогой, нагой,
Ногою, наглый сан поправ, - управ глумящийся ходок,
Надменно взводит, маг, сатиры, еще дымящийся курок.
Здесь счет идет наоборот,
Пускают чувства в оборот
Ночные детки – переростки.
В котле с вином перебродив,
Обнову в тон прибарахлив,
Пускают шоколада пенки, -
Смесь шуток плоских и аргона,
Избитых сливок,
«Интерзона», - оплот
Разжившихся умом.
Слагая в скорости бином,
Спешат агенты с донесеньем,
О твари, преданной забвенью, к декану…
Дела людские в лету канут
И притчей во языцех станет
Баллада-исповедь разрушенных сердец,
Мораль о том, как глуп был тот глупец,
Что мудрым стать желал.
В порыве дерзости, советам внял который,
Таких же, как и он, отъявленных глупцов,
Постыдным похотям пленяясь вновь и вновь,
Предал анафеме пречистую любовь.
Но час пробьет,
Прольется эль,
Падет от пули Вильгельм Телль.
Достало. Дожили.
Страшнее осознавать, что
Ты стареешь.
Что год за два и день не светел,
Кому же быть за все в ответе?
За то, что мы разлучены,
Пред злопыхательством бессильны,
Поругой злой осрамлены
И крест несем теперь могильный?
Судье назначили отвод.
Подсказки нет.
Молчит мобильный.
Эрот притих, любвеобильный,
Разрушив храма брачный свод.
Довольно доводов, - пустое
Тут ворошить постыдный хлам.
Пишу наперекор словам.
До встречи. Досыть. До свиданья.
Я умываю руки вам.
|
