Иконников Виталий Анатольевич
Я НЕ ПОМНЮ ЛИЦА…
Я не помню лица, но слова его врезались в память. Он сказал мне тогда, что стихи - для слюнтяев и баб. Я ему возразил, но такого уже не исправить: Кто живёт по циничным шаблонам - действительно слаб. Прикрывая убогость суждений цитатами Ницше, Он вливал в себя крепкое пойло глоток за глотком И сказал мне:"Стихи любят те, про кого их не пишут." Я ответил ему:"О тебе не напишет никто."
ОСТАТЬСЯ ЛИШЬ КНИГОЙ…
Мне страшно запомниться только стихами, Что молча легли на пустые страницы. Вот так же в ночи голоса затихали, Которым на утро уже не родиться. Слова в переплёте томятся без толку, Им там, как и автору, невыносимо. Мне страшно остаться лишь книгой на полке, Единственной книгой в холодную зиму...
ОНА ПОЁТ МОЕЙ ДУШОЙ…
Века...системы...мысли...голоса... Я слушал рёв, я слушал шёпот ветра... Я слушал ночь, я слушал небеса... Я слушал плёнки, слушал километры... Искал тот голос, голос из души. Ни капли лжи: он проникал сквозь тело. Но кто она? Кто, Господи, скажи? Кто так меня поработить посмела? Пустыня...ночь...мерцание огня И силуэт...богиня и дикарка. Она вблизи...она внутри меня, Она поёт...мне больно, жутко, жарко. А голос льётся, в нём - вселенский стон, В нём сила жизни...мука и блаженство. К ней даже Бог сошёл бы на поклон! Она - бессмертье, вечность, совершенство. И, вроде, я, как будто бы, чужой, И, может, в чём-то даже заблуждаюсь? - Она поёт, поёт моей душой! Она как символ той,..в ком я нуждаюсь... Системы...страны...люди как в бреду: Все жаждут счастья, ждут судьбы подарков. Я так устал, но поиски веду, Ищу, ищу так нужную дикарку.
ТЫ – БОЛЬШЕ НЕ ТЫ…
Ты - больше не ты, Или в долгой разлуке Я что-то забыл, ложный образ храня? Всё те же черты, Но не близкие руки В недавний момент обнимали меня. Глаза не сошлись, Взглядам трудно сходиться, Смятение слышно в отдельных словах. Различная жизнь, Очень разные лица С годами осели у нас в головах. Вопросы мои, Что нуждались в ответах, Останутся мне бесконечно верны. Угасли огни, И мы чувствуем это, Ввергая себя в омут странной вины. Есть сотни причин У подобной потери, Сейчас их не время трепать за края. Мы оба молчим, Но не хочется верить, Что в мыслях твоих я - отныне не я.
СЛОВА ВЗРОСЛЕЮТ
Стекают электронные ручьи В почтовый ящик, как в большую лужу. Вчерашние слова сейчас - ничьи, - Им проводник для странствия не нужен. Но не спешат исчезнуть кто куда, А носятся по дому, словно дети. Ты их отвергла раз и навсегда. Выходит: я один за них в ответе. Не разделить, не разогнать в приют По словарям, по мыслям и по датам. Из электронной лужи воду пью И, молча, вспоминаю, как когда-то Они рождались в страсти жарких тел, В касаньях губ и долгом поцелуе… Я снова открываю свой «е-мэйл», Но дети замечают и ревнуют, И не дают замкнуться в пустоте Поддельных чувств заполненной страницы. Они растут, они уже не те. Они шалят, - я не могу сердиться. Они взрослеют с каждым новым днём И о тебе грустят намного меньше. Я не смотрю назад, я жду её – Одну из лучших в моей жизни женщин.
КРАПЛЁНОЕ МНЕНИЕ
Я ненавижу тесные одежды, А за спиною люди так легки. Неудовлетворённые невежды Сжимаются под натиском руки. Любой, кто ныне в стане привидений, Себя под простынёю утаив, Когда-то с чувством падал на колени, Прося у Евы жалкий примитив. По закоулкам мыслей бродят души, Которых стадо пОдняло на смЕх. Лишь тот, кто сам себе отрезал уши, Очнулся в роднике живых утех. Форматные пророки целят метко, Но даже удалившие не то, Всегда готовы скинуться по клетке На новый нераскрывшийся цветок. В сети безликих очередь на Еву, Конвейеры спасут любой ценой. Сорвав на раз с морали эту плеву, Я Фрейда отправляю на покой. Противник сублимаций - тоже гений, Цинично напевающий во сне. И тем ужасней видеть привидений В нестираной краплёной простыне.
В ШЕЛКАХ МОЕЙ ПОСТЕЛИ…
Укутавшись в шелка моей постели, Без крыльев и без нижнего белья Спит ангел. Не прошло ещё недели, Как стала она полностью моя. Шептались за небесными вратами: "Смотрите, добровольно хочет пасть..." Но я уверен: сущность бы продали, Чтоб ощутить в себе земную страсть. Оргазм не долог, потому и сладок, Тебя он окрыляет по утрам. Я поцелую вновь между лопаток, Туда, где носишь символичный шрам. Припомни покаЯнных в дебрях рая, Которым был покой необходим. Они - лишь образ, ты - теперь живая,- Стони, кричи на зависть всем другим.
ДЫШИ
В первом опыте кто-то всегда ведом, Всё пытаясь спрятаться в коже век. Ожидания вскроются лишь потом, А сейчас - не время для слова "нет". И в глазах напротив горит огонь - Пресловутый признак живой души. Простыню сильнее сожмёт ладонь. Прекрати терзаться, - дыши. Дыши...
НОТЫ РАССТАВАНИЯ
Наверное, поэты были правы, Решив: конец любви похож на осень. Я слушал голос твой на три октавы И знал - в душе их более, чем восемь. Сказать: прошла пора - довольно пусто; И нас уже не балует погода. Я слушал голос твой - в нём были чувства, Не знавшие, в каких пролиться нотах.
ТАК СКРОМНО…
"Я - просто лицо в толпе..." Сказать себе это сложно. "Я - ПРОСТО ЛИЦО В ТОЛПЕ!.." Мой крик безнадёжно ложный. Сорвался... (в который раз?) И вновь потерялся в числах. Среди заводов и трасс Стихи не имеют смысла. Так глупо: ровнять свой слог, Несясь в скоростном экспрессе. Ну что я построить смог? Смогу ли? Уже в процессе? Навряд ли... И не спешу, Лишь верю (пока что робко): Не зря я ещё пишу, Закрывшись в большой коробке. Четыре немых стены... И тысячи видов сути. Молчите! Вы мне должны! По вам меня судят люди. По вам пробегут глаза, - И образ строку накроет... И кто-то решит сказать: "Он, всё же, чего-то стоит". Так скромно... Но как тепло От той похвалы на сердце. Дождями слезит стекло, А я тороплюсь одеться И выйти за дверь, за край - Стихией наполнить чувства. Поэт не построил рай, Но сделал его искусством.
|