ПАТРУШЕВ Валерий Константинович
Москва
Участник СТС "Озарение", рецензент, постоянный автор журнала "Страна Озарение".
Творческая биография:
Писать стихи начал со школьных лет. После нескольких юношеских публикаций в заводских многотиражках, серьезных попыток опубликоваться не делал: писал «в стол», для друзей. По настоящему «вышел к читателю» с развитием интернета и с началом содружества с Издательским домом «Озарение». По творческому складу скорее – лирик, но не избегаю и других жанров в поэзии. Если бы хотел определить свою тематику несколькими словами, то воспользовался бы названием давней совместной книги А.Поперечного и И.Глазунова: «Россия. Родина. Любовь».
Библиография:
Журналы «Страна «Озарение», г. Новокузнецк (стихи)
№ 25-2008
№ 26-2009
№ 27-2009
№ 28-2009
№ 29-2009
№ 30-2009
№ 31-2010
№ 32-2010
№ 33-2010
№ 34-2010
№ 35-2010
Коллективные сборники (ИД «Озарение», г. Новокузнецк (стихи))
Откровение. Открытие. 2009
Живая память. 2009
От имени Любви. 2009
От имени Любви. 2010
Книга стихов «Неизбежность января» (ИД «Озарение», г. Новокузнецк, 2009)
Альманах «Золотая строфа-2009», выпуск 2. г. Москва (стихи)
Книга стихов "Такая разная жизнь" (Издательство "Страна Озарение", Новокузнецк, 2010)
Июнь
А рассвет ещё чуть теплится
Первым лучиком несмелым.
А по городу – метелица
Заметает пухом белым.
Всех одаривает поровну:
Что с того, что мы не стары –
И мою накрыла голову,
И дворы, и тротуары.
И прохожий ранний щурится –
Не зима же, в самом деле…
И метут по сонным улицам
Тополиные метели.
Разговор
А ты все о Коэльо, Мураками –
Так хвалит нищий яркие обноски.
Что тратить время с нами, дураками:
Для нас пределы – Маркес да Рюноскэ.
В твой огород я не бросаю камень,
И ты с презреньем погоди немного:
Харуки – он, конечно, Мураками,
Но ведь и мы – не пасынки у Бога.
В кино
Ах, как красиво умирают на экране,
Где смерть лишь служит символом победы,
Изящно руку приложив к смертельной ране…
Потом встают и отправляются обедать.
А в жизни – боль и кровь, и грязь, и крики,
Последний шёпот уходящих: «Мама…»,
И с каждым умирает мир великий,
И каждый умирает слишком рано.
И – навсегда уже слепы и немы,
Живым оставив все земные боли,
Несочинённые великие поэмы,
Великие несыгранные роли.
Оттепель
Ах, что за подарок – капель в январе,
Игра, наважденье, обманка.
Озябшие птицы на снежном дворе
В восторге галдят спозаранку.
И юные соки у старой сосны
От этой январской капели,
Хотя ещё так далеко до весны,
Так близко – мороз и метели.
Нельзя доверяться случайному сну –
Морочит нечистая сила.
Но как же нам хочется верить в весну,
Что вдруг в январе наступила.
* * *
Брожу по весенним искрящимся лужам,
Забывший про знобкие зимние сны.
Пусть даже весне я, возможно, не нужен,
Но как мне, скажите, прожить без весны?
Но как обойтись, подскажите мне, братцы,
Без робких ростков из асфальтовых трещин,
Без этой капели,
Без права влюбляться
Во всех, проходящих по улице, женщин?
Человек
В житейском море ищешь суши,
Средь мудрецов – кто подурнее.
Ты бьёшь рекорды и баклуши,
Несёшь свой крест и ахинею.
«Мужик – дурак, и бабы – дуры,
А мы уже видали виды».
Ты строишь здания и куры,
Ты сносишь церкви и обиды.
Для самого себя опасен,
То искушён, а то наивен,
До обожания прекрасен,
До омерзения противен.
Восставший раб, бунтарь смиренный,
Средь ясных дней бродя в потёмках,
Ты мнишь себя творцом вселенной,
Не в силах сотворить потомков.
Борясь за горький хлеб насущный,
Другим завидуешь до дрожи.
Себя считаешь всемогущим
И сознаёшь, как ты ничтожен.
И всё ж через лихие годы
Назло всем бедам и ненастью,
Дитя Творца, дитя Природы,
Всю жизнь надеешься на счастье.
Воспоминание
Памяти Николая Рубцова
Вечер. В доме пахнет хлебом,
На печи мурлычет кошка,
И темнеющее небо
Придвигается к окошкам.
Лошади ушли в ночное,
Самовар торопит к чаю,
Домовой под печкой ноет
Не сердито, а скучая.
И с истомой нету слада.
Время сказок и сказаний.
А в углу – горит лампада
Пред святыми Образами.
* * *
Вновь беда в нашем доме убогом.
Что там дальше – гадать не берусь,
Но опять по бедовым дорогам
Побрела моя бедная Русь.
То к Христу, то к лукавому змею…
Снова – кровь да пустое жнивьё.
Кто-то сыто глумится над нею,
Кто-то молится вновь за неё.
Монолог жены поэта
Нашим терпеливым женам
Любить поэта – тяжкий крест,
Ну, что с того, что суженый.
Он что-то пишет, спит да ест,
А ты - его обслуживай.
Любить поэта – тяжкий труд,
Он на плечи обузою.
Вот он сидит, как будто тут,
А сам - с какой-то Музою.
Его я не ревную, нет,
Хоть и считаю лично я:
Пусть даже вправду ты поэт,
Но – соблюдай приличия.
В какой бы банк пошёл служить,
Оно куда полезнее:
Семье сегодня не прожить
С доходов от поэзии.
Да и доходов не видать,
Одни расходы катятся.
А дочкам надо покупать
На выпускные платьица.
Ведь было всё: цветы дарил,
Не жизнь – сплошное пение.
Не за любовь благодари,
А за мое терпение.
* * *
Милая берёзовая родина,
Ты одна – спасением в судьбе.
Сколько бы в чужих краях ни пройдено,
Всё равно приходим мы к тебе.
За грехи мы платим полной мерою.
Но и там, на тягостном краю,
Я люблю, надеюсь, свято верую
В доброту великую твою.
Любовь
Мимоходом не люблю –
Не умею.
Жизнь придумала петлю
Мне на шею.
И не то, чтоб удивить
Шеей тощей,
А затем, чтоб удавить
Было проще.
Всё отдам – стихи и кров,
То не ставка.
Безнадёжная любовь –
Как удавка.
Днём и ночью сердце жмёт,
Душу сушит,
А однажды вот возьмёт
И задушит.
Слово
«Солнце останавливали Словом,
Словом разрушали города».
Н.Гумилёв
Много лет нам упорно, умело
Всё твердила пустая молва,
Убеждала, что слово – не дело,
Мол, слова – это только слова.
Пусть хула и угрозы звучали,
Пусть не в розах – в терновом венце,
Только сказано Слово в начале,
Слово точку поставит в конце.
И за Слово грозило не мало,
Да не только тюрьма и сума.
Было Слово, что в бой поднимало
И народы сводило с ума.
Было Слово – и рушились троны,
Мчались лавы, коней горяча,
И склонялись покорно короны
Под суровый топор палача.
Не по слову ли варвара злого
В прах низвергнут заносчивый Рим?
Если ж Слово – всего только слово,
То зачем мы его говорим?
* * *
Мы всегда уходим навсегда.
Даже если вышли на минутку,
Время вновь сыграет злую шутку
И до возвращения – года.
Всё в тебе и в мире изменя,
Время связь порвёт легко и грозно.
И не то беда, что слишком поздно,
Но другой вернётся, а не я.
Всё равно – к вершинам ли, на дно
Рвёшься поперёк привычных правил,
В те места, которые оставил,
Прежнему вернуться не дано.
Даже если верим иногда,
Что самим вернуться удаётся,
Кто-то новый вместо нас вернётся.
Мы всегда уходим навсегда.
Ты счастлива?..
Не зову я тебя обратно:
всё естественно, всё понятно.
Ты живёшь с обеспеченным мужем,
в твоём доме – богатства запах,
у тебя – осетрина на ужин,
у тебя – ананасы на завтрак,
у тебя – дипломаты соседи...
Ты уже и не вспомнишь про это,
как до боли в губах на сене
целовала шального поэта,
как дрожало солнце осеннее,
как читал я тебе Есенина.
Ну, а мне ещё снится бывшее,
не отдам этих снов и части вам.
Не зову я тебя – это лишнее,
об одном я спрошу:
«Ты счастлива?..»
Лес рубят…
Не жду внезапных милостей с небес,
Не собираюсь сотрясать основы,
Но знаю я: чем дальше входим в лес,
Тем больше дров мы наломать готовы.
По шумным растекаясь площадям,
Мы зло орём, лужёной глоткой крепки,
И ни врага, ни друга не щадя,
Мы рубим лес…
По всей России – щепки.
|
