Однажды станут, так, смешны
Идей и геройство,
И будет смех до тошноты
Над прежним беспокойством.
Зачем же пот и кровь рекой,
Зачем в ночи стреляться,
Зачем, в конце концов, сухой
Закон, и флаги братцы.
О, как смешны - до тошноты,
И так, бездарно глупы
Отцов великие умы,
Деянья и поступки.
О, как боялись дураков,
И сами дурковали,
В сквозняк загаженных дворов,
Из форточек плевали.
Ублюдство, как всегда в чести,
Во всех веках и мифах,
Герой убит, палач грустит,
Народ погряз в молитвах.
За кем угодно, лишь бы всласть,
Понежиться в коленях…
Вдруг пронесет, пройдет напасть
В застегнутых шинелях.
О, как смешно – до тошноты,
Но, все ж, терзает сердце,
В войну, ушедшие сыны,
В войне, уснувшие сыны
И никуда ни деться.
Пройдут века, зальет огонь,
Но вновь все проясниться
И вновь раскроется ладонь,
Переходя границу,
Границу, бывшего, добра,
Победы и отваги…
Уже другая детвора,
Совсем другая детвора,
Наколет сердце шпагой.
О, как смешно – до тошноты,
Есть время посмеяться,
Пока рубеж не перешли,
Всем нужно поквитаться.
Себя прожечь на вертеле,
А, вдруг запомнят гады,
Ребята через сотню лет,
Твою поднимут шпагу.
О, как смешно – до тошноты,
Мне жаль их, там, усопших,
Ведь им потомки не верны,
Они, наверное, смешны,
Шинели им коротки.
О, как смешно – до тошноты.
|
