Я ел казённый хлеб за униженье,
Носил кирзу, чтоб раны наживать,
И соловей мне делал одолженье -
Напоминал, что смерду я под стать.
Я просыпался, стоя в гимнастёрке,
И засыпал, ниц падая в кровать.
Душа моя томилась на галёрке,
А труп живой был вынужден играть.
Я бы служил, прислуживать тошнило
Мордоворотам с крыльями погон.
И поглощало пламенем горнило
Мои надежды и душил загон.
Перелистав страницы чёрной книги,
Вновь белый лист лежит передо мной...
А за спиной знакомые интриги,
А впереди опять занятный бой.
|
