Серебристая «Ауди» на дороге, вела себя более чем бесцеремонно. Она обгоняла справа и слева, сигналила, и протискивалась меж других машин с эдакой досадой: «Ну чего вы тут путаетесь, ошиваетесь где надо и не надо?! Да сидели бы дома? Вот ты, лысый – да воспитывай правнуков: ведь ни в какие ворота – под девяносто старикану?! Ё-моё?!»
Подобная серебристой рыбине, она стремительно уходила вперёд, тормозила, вклинивалась во всякую брешь в автомобильном потоке, с неизменным, надо признаться успехом.
Водители, всяк по своему реагировали на этого, за рулём, «Поросёнка». Кто флегматично отворачивал, кто скрипел зубами, кто визжал истерично, вспоминая своих и всех прочих родственников, а кто откровенно радовался, при виде известной, в городе, личности:
- Глядите! Это Саша с бодуна! – Закричал Байков, - а вот я ему «на хвост» сяду?!
- В другой раз? – попробовала образумить приятеля Верочка. – Или меня выброси на обочине…
- Э-эх, проза жизни! – разочарованно протянул Байков. – Вот, глядите, это классный малый: да не обломает его Дорога?!
- Не-е-ет… - скрипуче возразил с заднего сидения старший прапорщик бронетанковых войск: «Это он обломает дорогу…»
- Папа хозяин СТО?! Можно три города на уши поставить!
- Дело не в СТО, - возразил тот, - тут харизма, ярко выраженное «Я».
Притормозив у ювелирторга, Байков купил девушке золотые часики. Поцеловал в щёчку, вручил, и запустил двигатель.
- Ой спасибочки! Какая прелесть – обрадовалась та. – Во сколько же обошлись?
- Тринадцать тысяч! – был ответ.
- Тринадцать ты-ся-ячь?! – схватился за голову прапорщик, - О, ё-ё-ё?!
Торопливо тикают часики в ручках у Верочки. Счастливо «тикает» сердце её жениха, и только танкист на заднем сидении, ошарашено таращится по сторонам: «Это ж сколько водки можно было взять?!»
«Эх, прапорщик, прапорщик, не всё измеряется водкой, патронами, бронетехникой, гранатами да спец. пайком!»
Высадив Верочку у института, где она преподавала нечто столь же «воздушное», как и сама., Байков направился по делам. Город накануне праздника: «8 –Марта!» был ухожен, весел и тёпл. Кокетливые завитушки на вербах, улыбки на лицах прохожих.
Преподаватели скинулись на подарок ректору – Валентине Георгиевне.
- Верочка! Я понимаю… Мы понимаем… Но иди и купи, нашей несравненной, дорогой, и прочая-прочая Начальнице, точно такие же прикольные часики как и у тебя самой! Дёшево и сердито… - Извини, если что-то не так сказали?!
«Так – не так» - Верочка побежала за подарком.
На пути к автобусной остановке стояла серебристая «Ауди». Вылетела таки на обочину?! Тротуар перегородила. Вылетела бы и дальше, да на пути у неё оказался троллейбусный столб. Вот и отдыхает: рыло перекошено, «глаз» подбит, капот задрался как крыло у растоптанного жука, просительно и безнадёжно.
А вот и владелец! Курит, сидит, за рулём. Пиджак бархатный, сам полноватый, на шмеля похожий, глаза чёрные, на выкате. Кажется вот-вот зажужжит, Завертится на месте, сорвётся и полетит высоко над городом: куда глаза глядят. Подальше от свалившейся на него проблемы и своей нерадивой «Ауди».
- Саша! С бодуна?! – посочувствовала ему Верочка.
Тот обескуражено развёл руками,
- Ты долго думаешь тут стоять – киснуть? Поехали!
Серебристая «Ауди» с завязанным проволокой капотом, снова оказалась в потоке машин. Те же манёвры, тот же визг тормозов. Те же разгоны, только на этот раз шоферня за рулём, встречает и провожает Сашу понимающими улыбками: «Ну а что вы от него хотите – Битому неймётся. Да и вообще: «Бабы до добра не доведут!»
- Куда едем?! – поинтересовался Саша.
- В Ювелирный!
- Что едем?
- Возьмёшь часики. – она сунула ему под нос подарок своего жениха. – точно такие же. Подарок нашему ректору. Валентине Георгиевне! Возьмёшь на все! - И сунула ему за пазуху пачку сторублёвок.
Из магазина Саша не возвращался более чем долго…
«Сбежал, с деньгами?!» - заскрежетала зубами Верочка, - «А меня бросил с этим автохламом. Придут менты с эвакуатором, да заодно и саму арестуют. Доказывай потом, что не твоя машина: документы не выбросила. Итак все глаза таращат?!»
Однако есть правда на свете: Саша вернулся. Деловито сунул ей в руки тяжёлую, неожиданно объёмистую коробку а сам сел за руль – «Извини! Бегу на СТО! Давай своим ходом – привет друзьям и родственникам!»
Его «тачка» кинулась в поток машин, словно всегда там и была. Словно никогда оттуда и не вылезала!
Верочка прошла к садовой скамейке, села, отодрала липучку с коробки: «Боже, что это?!» Часиков в коробке было не то что «навалом» - несметное множество! И все они шли. Создавалось впечатление, что Саша оставил ей тысячу тараканов, ещё секунда другая, и они начнут разбегаться во всех направлениях, не считаясь ни с законами природы. Ни с законами экономики: «Так сколько же вы стоите, жалкие мои?! – Ахнула Верочка, - Коль скоро на тринадцать тысяч, Саша понабрал вас без малого, самих - тысяч пятнадцать?! Ну никак не меньше, честное слово?!»
А вечером Верочка выставила на стол перед Байковым. не тарелки с ужином, а загадочную коробку, доверху набитую золотыми часиками: «Что это?!»
Тот ошарашено глядел то на коробку, то на Верочку: «Ты с ума сошла?!» - Горстями начал выгребать часики на скатерть. Откуда?!
Как могла девушка рассказала ему и про Сашу, и про «Ауди» с перекошенным рылом, и про пачку сторублёвок, перевязанную алой ленточкой, на которые Саша должен был взять подарок ректору к «8 – Марта» - злополучные часики. Одни, но не тысячу?! Ну в самом деле?!
Байков слушал разинув рот. С неослабевающем вниманием. Потом достал мобильник. И принялся набирать номер: «Саша? Засунь руку в пиджак и посмотри, нет ли у тебя пачки денег?!
- Есть! – был ответ. – пачка деревянных, перевязанная алой ленточкой.
- Ещё раз засунь руку в пиджак, и погляди, больше там у тебя нет других денег.
- Нет! Вчера была пачка сто долларовых! Куда я её, на фиг запихнул?! Неужели на все пятьдесят тысяч вчера гуляли?!
- А хрен тебя знает?! Но гуляешь ты круто, извини меня! Ремонтируешься?!
- Да малость нивелируем! Мастера у меня, ты знаешь! Цены нет таким мастерам!
- Ну, бывай! Вопросов больше не имеется!»
- Что?! – спросила Верочка.
- Ты ничего не поняла?!
- А что тут можно понять? – растерялась девушка.
- Он свою пачку долларов: в пятьдесят тысяч, с твоей пачкой сторублёвок, красной ленточкой перемотанных, перепутал. Ну и взял, этих самых часиков: «На все!» Поняла?! С бодуна?!
- Не поняла, но всё равно очень здорово!
|
