ОДНОЛЮБ
Забираясь ночью к милой в тихий сад,
Целовать я губки был безумно рад –
Ах, какая сладость! Ах, какой нектар! –
Что терял рассудок и словесный дар.
И тонул счастливый я бессчётно раз
В глубине бездонных бирюзовых глаз.
Красоту прекрасных не вложить в стихи –
В них взглянул и тут же уж пошли круги.
Обнимал за плечи, нежностью дыша,
Что рвалась на части в трепете душа
И под песни звонкие, соловей что пел,
На груди любимой как с вина пьянел.
И, от неги млея, по утру в стогу
Ей шептал на ушко: «Жить уж не могу,
Во груди желание это затая,
Без тебя, красавица, милая моя.
Так ответь согласием, скажи пару слов
И зашлю к родителям тотчас же сватов,
Чтобы разрешили мать и твой отец
Мне идти с тобою вскоре под венец».
Но она тихонько отвечала: «Нет,
Не хочу я замуж в восемнадцать лет.
Незачем свободу мне терять свою –
Так что успокойся, баюшки-баю!»
Пролетали годы, а она опять
Отвечала также мне и в двадцать пять,
В тридцать лет и даже в свои сорок два
Повторяла эти глупые слова…
Молодость не вечна, стал я староват,
Не могу уж резво к ней забраться в сад –
Долго, очень долго, где-то целый час,
По забору лезу, мыкаюсь подчас.
Мне седьмой десяток, ну а ей меж тем,
Стукнет не неделе пятьдесят уж семь.
Хоть жениться всё же я на ней готов,
Но храню молчание про своих сватов.
И слова безумные о любви своей
Не твержу на ушко я давно уж ей.
Крепенький замочек наложил на рот –
Незачем на старости веселить народ…
Седина покрасила серебром виски,
Я один в избушке маюсь от тоски.
Чувства изливая для любимой в стих,
Жизнь всю вспоминаю как единый миг.
И держу надёжду в сердце я своём,
Что когда-то, всё же будем мы вдвоём,
Что однажды как-то, пусть не молода,
Позабыв о «Нет!», скажет она: «Да!»
Ну, а больше нечего даже говорить –
К ней и так я брошусь, проявляя прыть,
Ведь слова такие жду я с давних пор,
За любовью лазая к ней через забор…
|
