* * *
Боль затаённая моя, твой взгляд усталый . . .
Тебя любил бездумно я и, верно, мало.
А эта жилка у виска, сухие губы . .
В глазах смятенье и тоска, опять я – грубый?!
Кого мы любим больше всех – тому обиды
Наносим – непростимый грех, мне очень стыдно !
«Коль ты – опора, то – терпи!», не спорь напрасно
И женщину не торопи – теперь мне ясно.
Ведь я с тобою не устал, лишь сон растаял,
В котором высоко летал я с птичьей стаей!
И рядом с суженой моей как мы парили!
О счастье бесконечных дней с ней говорили.
И был размах широких крыл, и в сердце – песня.
Я душу светом напоил водою пресной,
Из ледяного родника, что ломит зубы –
Как царственна твоя рука, когда ты любишь!
Я не забуду наш полёт Любви начало,
Наверно, я – плохой пилот, но ты молчала,
Лишь выступала на глазах живая влага . . .
Промчалась летняя гроза – свершила благо
И пролилась косым дождём, неся прохладу,
Мы дождь с тобою переждём, побудем рядом.
Пускай с небес грохочет гром, блестят зарницы,
Спокойны на лице твоём ресницы-птицы . . .
Ты мысленно погружена в свои сомненья?
Не вспоминая, моя жена, о днях рожденья.
Их много минуло с тех пор, пока мы вместе,
По-прежнему прекрасен взор моей невесты!
На нашей свадьбе золотой, дожить бы только,
Мы спляшем, милая с тобой такую польку,
Что музыканты упадут в изнеможенье,
О, как воздушно-лёгок труд твоих движений !
Твои библейские глаза, как огнь блистали,
Ты танцевала три часа - и не устала!
Тонка, прозрачна и хрупка, атласной кожей
Была на лилию рука точь-в-точь похожа,
И пальцев нежных лепестки чуть трепетали,
Как редкостные мотыльки – они летали . .
И я любимую держал в своих объятьях,
Я весь дрожал, поцеловав лишь складку платья!
Когда меня на склоне лет покинут силы,
Уверенный, что Бога не, услышу: «милый . . .»
Я вспомню радостный испуг парящей птицы . . .
А Счастье – пролистать, мой друг, судьбы страницы
6 июля 1987 г.
|
