Бабушке Вале
*** Взяв с собой игристые напитки, Я готов в раздумиях опять, Под дождем, промокнувши до нитки, День и ночь на улице стоять.
Дотлевают листья на берёзах. Час за часом близится к зиме. И напоминает о морозах Пробежавший холод по спине.
Здесь прогресс не виден. Быт обыден. Что уж, коль в отсталости живём? В тесноте, да вовсе не в обиде Набегают годы день за днём!
У тебя по-прежнему хозяйство. На зиму и сено и силос. Кормишь, поишь – экое зазнайство – Да сгребаешь в катухе навоз.
Дома свет. Натоплена лежанка. Хоть и просыпаться нелегко, Запрягаешь лошадь спозаранку И везёшь на рынок молоко.
Едешь, как и раньше, на телеге, Клячу понукаешь, смотришь в даль. И весёлый цокот в жадном беге, Утешает скуку и печаль.
Ты спешишь, до города не скоро. Всё б продать, да навестить подруг. А вокруг любимые просторы… Глухомань любимая вокруг…
Так с утра до вечера в заботах. С рынка… и по новой за дела. С дюжинным терпеньем и охотой, Держишь ты свой труд за удила!
Без тебя бабуля мы скучаем! Вся твоя родня: от сих, до сих. Что тебя так редко навещаем, Ты уж не ругай, нас, городских.
Бедная, тебе ль с душой богатой, За таким хозяйством уследить? То пойдёшь дать корму поросятам. То пора корову подоить.
То в руках лопата… то метёлка… То бежишь по дому хлопотать. Целый день ты трудишься, как пчёлка, Даже не собравшись унывать!
А когда по дому всё готово, Жмёшь на полюбившийся канал. Там всегда по будням в полвосьмого Крутят твой любимый сериал.
Смотришь, кто там вид к кому имеет. А глаза бессилие смежит. Не из тех ты, кто себя жалеет, Кто своим здоровьем дорожит.
Разберёшь диван себе устало. Господу прошепчешь: «сладких снов». И уснёшь под тёплым одеялом, Сшитым из атласных лоскутов,
Под благое тихое журчанье, Угольков алеющих в печи. Старый дом окутает молчанье Мглистой холодеющей ночи.
Я всё чаще нынче вспоминаю… Всё мне как во сне и наяву. Жалких слёз рукой не обтираю. Кто из нас не плакал по вину?
Рву себя! Всю душу наизнанку! Боже мой, как это далеко! Сам ведь я когда-то спозаранку С ней возил на рынок молоко.
Помню, как накупит мне гостинцев. Пряники, баранки, лимонад… Оттого вставал и не ленился, И поездкам был безумно рад.
Всё конечно было по-другому. Вспоминать я детство не устал. Как я с дедом воровал солому… Как цыплят по осени считал…
Я любил петь матные частушки И рубить клевачих петухов. Запах яблок, мёда из кадушки, Были мне как запахи духов.
С той поры подрос я и не мало, На земле любимой и родной. Бабушка чуток постарше стала, Лишь слегка покрывшись сединой.
Умер дед в году осиротелом. Сам себя он тоже, не жалел. Слишком много пил, да мало ел он. Потому ли раком заболел?..
Помню, дед, не раз, напившись, молвил Речи немудрёные свои: «Ты мои слова внучёк запомни, Главное – ни пей и ни кури!»
Почему его я не послушал? Может бросить Зло ко всем чертям? Душу рвут воспоминанья… душу… …Рвут воспоминанья по частям.
Что ещё для детства дорогого? Мне не передать, не перечесть. Всё конечно было по-другому. Ну а может, так же как и есть.
Так же тлели листья на берёзах. Так же время близилось к зиме. И напоминалось о морозах Холодком, бежавшим по спине…
Сей житёнкой, мир мой драгоценен! Кто бы там чего ни говорил. – Неспроста земляк Сергей Есенин, Сельские поля боготворил!
Я б и сам навечно здесь остался. Город, ну чего мне в нём ловить? Только лишь деревней я спасался… Только лишь деревню мне любить.
И тому мне стоит поклониться, Кто дерьмом и потом провонял – Кто страну берёзового ситца На бетонный город не менял!
1 сентября 2008 года. Б. Шапово (Рязанская обл.)
|