... и первый зов младенца

«У вдохновенья есть своя отвага» –
Бродить нагим по памяти оврагам,
И раня душу об осот воспоминаний,
Ваять порою нотами рыданий.

Хоть тяжек груз и непосильно бремя,
Но сила строк на нити режет время:
О, как надрывно где-то плачет птица!
Огнём Освенцима закат струится…

Сквозь сердце – дым и трубы, трубы, трубы…
- Держись, старик, беззвучно шепчут губы,
Не бойся, девочка, я здесь! С тобою!
Закрою зло и печь – собой. СОБОЮ!

Как жжёт внутри…, обуглены чернила.
Отвага? Нет! Любви – и мощь, и сила!
Она, искрясь, рождает вдохновенье.
Пред нею ниц лежат войны мгновенья.

…на поле боя снег, как маки, алый
и бредит кто-то, умирая, мамой…
И расступилось время, с дрожью пятясь:
Терпи, родной, грядёт Победы радость!

У вдохновенья, как в душе великой:
И мысль, и чувства – всё в едином крике.
Строка молчанья…, в ней живое сердце –
Восторг и плач, и первый зов младенца.