Мой гнев затих, страдают пальцы рук,
Я ощущаю вздох ее строптивый,
И невозможность сделать полукруг,
И улыбнуться в образ горько милый.
Ладони сдавлены до белены,
Походкой бравою, чеканю смело,
А мир приветливый, до тошноты,
До бичевания, до беспредела.
Приходит срок, и гаснут фонари,
И кажется, становится темнее,
Но ощущается восход зари,
И женщина, которая нужнее.
Я обескровлен, но духовно свеж,
Разорвана печать ее капризов,
Я вырываю из сознанья тех,
Кто был когда-то, так, сердечно близок.
Моя свободная, гнетущая печаль,
Не понимая важности момента,
Все смотрит в опрокинутую даль,
И ждет повторного ангажемента.
Но женщина, которая в пути,
Еще не зная скорости событий,
Не даст мне повернуть и отступить,
И в подворотне незаметно скрыться.
Я полюбил ее, еще без слов,
Еще не ведая, но понимая,
Что за чащобами ночных дорог,
Идет душевная, до слез родная.
|
