Не достигая высоты,
что характерна для поэтов,
мы всё же пишем, я и ты,
не слушая ничьих советов,
о том, что душу ворошит,
тревожа, до глубин доходит.
Нас рифма, словно сторожит
и по дорогам жизни водит.
Не то, что это в радость нам,
но по-другому мы не можем,
и сами словом «графоман»
свои деяния итожим.
А может, мы не правы всё ж –
не графомания всё это,
и на себя возводим ложь,
чтоб оправдаться перед светом,
почто себя самих не чтим
и в ранг поэтов не возводим,
и издаваться не хотим,
редакторов лобзать не ходим?
Да, в нас тщеславия ничуть,
но есть чувствительные души,
и боль чужая – наша суть,
она нас постоянно душит
и заставляет отражать
и боль и радости людские,
притом открыто признавать,
что мы – поэты никакие.
И, как не баловни судьбы,
а жертвы разных поколений,
всё, что содержит нашу быль,
мы впишем в суть стихотворений,
которые друзьям читать
позволим мы себе, быть может.
Наш труд – совсем не благодать:
он постоянно сердце гложет.
|
