Горсткой пуговиц как подкормкой мир усеял язык слепых,
Слой эмали настолько тонкий – скользил смыслом закрытых книг
Не прочтенный, неодушевленный, упрощенный в зубастый миг,
Псевдо подлинно заточенный в карусели душевно больных.
Паутинки кишок на двух ножках, чревоблуды, деревья вис тис,
Выедали белковые гробы, прозябая нутром сверху – вниз
Не держали булавки те своды, мешковидные сущности тел,
Растворялись в ладонях годы, упоенной сонливости мел.
Механизм так покладист, порочен, каруселька вертелась вверх – дном,
Ну а воздух мнемически точно, угнетал лимфатический дом
|
