Не знал печали и унынья, Да в жилах горькою полынью Лелеял волю и беспечность, Не ведая тоски увечья.
Брёл против ветра над крутою Седой прибрежною скалою, Да старика дорогой встретил, Что, говорили, мудр и светел.
«Скажи мне, мудрый человек, Что помешает мне вовек Лететь, как соколу, над полем, И сердце окольцует горем?»
Старик вздохнул и улыбнулся: «Ты спишь ещё и не проснулся. Есть на земле одно проклятье Его не в силах избежать ты».
«Старик, ни лёд, ни нож, ни пламя, Ни стрелы и ни волчья стая Не в силах страх вселить, поверь мне, Ну а куда уж суеверью...»
«Мне зябко, разожги костёр - Язык у пламени остёр, Да и ступай своей дорогой, И семь ветров тебе в подмогу».
Уважив старика, поджёг, Сложив с дровами моха клок. И как он только распалился, С поклоном тихо удалился.
И на восток держал свой путь. И нет намеренья свернуть. Пошёл наперекор судьбе Навстречу утренней звезде.
Шёл долго, тропами бродил И лунный свет дорогой пил, Пока однажды на рассвете Врата красивые не встретил.
Вели они в великий город. Огромен был он и не молод. Дворцы и башни, рынки, стены, Они не знали смерти тлена.
И люди жили в тех стенах, Любили жизнь, и кляли прах. И праведники, и паскуды, Как все, всегда, везде и всюду.
На путников зла не держали – Бродягу прогонять не стали. И вот пошёл к другим вратам Продолжить путь к семи ветрам.
И вышел к площади большой. Стоял глашатай там седой, И возвещал он о турнире, Доступном всем, кому по силе.
И дочь владыки – приз турнира – Стройна фигурой, ликом мила, А также объявил властитель – Разделит власть с ним победитель.
И понеслась битв вереница, И кровь по жилам билась птицей. И много было там героев, И мало кто страшился боя.
И сила ловкостью давилась, И жёсткость хитростью пленилась, Немало было храбрецов, И благородных, и лжецов.
И тяжко было всем героям, И всяк победы был достоин, Но выручила, как всегда, Бродягу светлая звезда.
И вот предстал перед владыкой И пред принцессой луноликой: «Бери свой приз, теперь ты свой. Средь сильных мира, о герой!»
Но только мягко улыбнулся, Красавицы щеки коснулся: «Прости меня, созданье света, Не нужно мне богатство это.
Да и принцессе не к лицу С бродягой подходить к венцу. Прости ты мне свои невзгоды, Мне дорога моя свобода».
«Покорена твоей отвагой, Ступай к своей звезде, бродяга». Слезинка по щеке скатилась, В тоске принцесса удалилась.
Владыка только усмехнулся, К востоку взором обернулся. «Дурак, но зла тебе не будет, Ведь победителей не судят».
И вот, владыке поклонившись И у источника напившись, Направился к вратам восточным, дабы уйти в объятья ночи.
Остановился вдруг в тревоге, Направил ясный взгляд к дороге, Где ходит ветер по пескам, - Бродяжка шла босая там.
И всех законов неприемля, Упали небеса на землю. И семь ветров разбушевались, Душа вскричала, в теле маясь.
Упал в смятеньи на колени, Как будто роща в лунной тени: «О, кто ты? ангел поднебесный? Или мне снится сон чудесный?»
«Я, как и ты, бродяга юный, Иду в ночи дорогой лунной, Стремясь наперекор судьбе Навстречу западной звезде».
«Постой, ты словно дождь в пустыне, Ведь у меня кровь в жилах стынет! Свяжи свою судьбу с моей И страсти пламенем согрей».
Присела рядом, прикоснулась. Душа озябшая проснулась И, предрассудки все минуя, Тоску убила поцелуем.
«Свобода мне дана в богатство, И близко мне бродяжье братсво Но западной звезде – прости – С твоей звездой не по пути».
И одарила поцелуем Таким, что станет неминуем Удар, прощаньем нанесённый, Как будто в грудь ножом калёным.
И, всхлипнув горькою слезой, Пошла тенистою тропой. И прямо к западным вратам – Уже садилось солнце там.
Любви и ласки сеть коварна, И в страсти пламени кошмарном Сгорал, печалью умываясь, И в отчужденья путь срываясь.
Как птица в клетке заметался И, голову сломя, помчался, Не в силах выдержать тоску, Назад, на запад, к старику.
И вот, как волк в ночи безлунной, Свобода, мрак тоски безумной, С семью ветрами за спиною Летел горящею стрелою.
И снова, сидя у костра, Бросал слезу семи ветрам. «За что, ответь ты, старый, мне не приглянулся я судьбе?»
Старик вздохнул и улыбнулся: «Ну вот, бродяга, ты проснулся. И осознал проклятья бремя, Что породило страсти семя.
Имеешь власть ты над собой, Да и над утренней звездой. Но не дано любви оков Преодолеть во век веков.
Ну, а теперь опять в дорогу, И семь ветров тебе в подмогу К свободе, страсти не тая. Горит ещё звезда твоя».
|