Скажи-ка брат, какой же твой итог, Пропетой жизни, весен и тревог. Что думал ты, когда был юн, и дерзок, Когда играли бодростью года, Когда казалось время – ерунда, А этот малый, жизненный отрезок, Лишь, подготовка к главному пути, Который в представленье - мил и полон, Годами долгой жизни впереди, Неведом воле – потому не дорог, А жар предчувствий, не пускает холод, И верится в содействие земли. И радостно простое ощущенье, В рассвете – нескончаемость реки, И бесконечность воодушевленья, И одиночество поры любви. Ты в поле, под ветрами всех сторон, Внимаешь грозам, и дерзишь туманом, Ты знаешь правду в, этом, мире странном, И веришь правде собственных имен.
Скажи-ка брат, какой же твой итог, Пропетой жизни, весен и тревог. Что понял ты, измерив время кожей: Удары эха попранных идей, Предательство, как наготу людей… Что стало безотчетливо дороже, За обескровленные спешкой дни, В стремлении за уходящим светом, Какой заманчиво красив вдали, Даря нам смысл восторженных сонетов, Подсказки ноющим в груди ответов, С которыми не суждено идти. - Ты все раскрыл и пододвинул цели, Готов услышать праведный ответ? Что все, лишь, тлен, что мы в руках имели, Что на земле ответа, вовсе, нет! Я не скажу высокопарных фраз, Я стал суровее приучен к жизни, А коли, кровь важна – пускай обильней, Прольется на безумство – вот мой сказ!
Таков мой, брат, полжизненный итог, Оставшихся и весен и тревог. Не беден я и не богат судьбою, И зная нужность приложенья сил, Я только в юности звезду просил, А после, сам, работал над собою… Но, странно, стал жалеть бездомных псов, Они как люди, но намного лучше… Прощать я разучился стервецов, Вычеркиваю их из бывших лучших… Не относя их к временно заблудшим, Гнилая сущность не оставит кров. Немного подлости…и покаянье, И чистый взор, опять, к тебе в друзья, Я не прощу, и не приму признанья, Я видел, как тлетворна доброта. Но есть мечта, наверно, лет с пяти - Велосипед, с будильником на ручке, Как просто, взять, да, и купить с получки, Но жаль мечту – как без нее прожить.
|