В пионеры я принят весной в сорок пятом ...

В пионеры я принят весной в сорок пятом
в первый послевоенный День Пионерии.
Помню: гордо себя ощущал я солдатом,
и готов был на подвиги я и к потерям.

Не один я, а все мы – войны той подранки,
пацаны-переростки клялись перед строем,
принимая напутствия, словно подарки,
что из нас каждый будет героев достоин.

Миновали с поры той десятилетья –
наши детские клятвы исполнены честно.
И хотя есть о каждой на сердце отметины,
вспоминать то, что сделано в жизни, всё ж лестно.

И себя продолжая считать пионером,
по-тимуровски щедро я трачу мгновенья
и стараюсь во всём быть для внука примером,
но… у внука другие совсем устремленья.