С ведущим и ведомым

Я говорю порой: вот уголок в глуши.
Я здесь останусь жить, соседствуя с природой.
Меня влекут сюда не быт, не барыши,
А множество собак сомнительной породы.

Здесь не предложат мне обед из сотни блюд.
Зато здесь сотни лиц с оскалом беспризорным.
И пусть они кричат мне в след: «Эй ты, верблюд…» -
Не станет эта брань моим клеймом позорным.

Мои горбы… Что в них скопилось в тридцать лет?
Смогу ли я прожить среди пустыни мрачной?
Оставлю ли в песках свой утонувший след,
И утолю ли плоть колючкою невзрачной?

Вот этот отчий дом с прогнившим потолком.
Здесь всё ещё живут усопших предков тени.
Они парным меня напоят молоком,
Как тридцать лет назад – и снова канут в темень.

Они блуждают здесь по полю, по меже,
Где был когда-то сад, да вымерз на Крещенье.
О, Господи! Твоих мне не снискать уже
Даров, и у Тебя не вымолить прощенья!

Спаси и помоги тому, кого веду
Я за руку, чей лик всесильно светел ныне,
Незримою рукой отвороти беду,
Не дай ему познать смертельное унынье.

То плоть моя и кровь. Но разве в этом суть?
Как маленький фанарь в обители вселенной,
Он светит мне в лицо и не даёт уснуть,
Лишая тишины, безмолвной и смиренной.

Любовь моя и боль, мой всемогущий сын!
Не ты, так кто другой теперь подаст мне руку?
Ты в этот мир пришёл кричащим и босым –
И я открыла дверь по первому же стуку.

Я говорю порой: вот уголок – и мне
Здесь коротать свой век… А где-то там – за домом
Всё мнится дальний свет: он ощутим вполне –
И я иду к нему с ведущим и ведомым.

1991 г.