Не был я в Мадриде и в Париже,
не видал Майями и Бангкок.
Может оттого родней и ближе
сердцу был шахтёрский Кривой Рог?
Улицами, красными от пыли,
три десятилетья исходил.
Там и радость и печали были,
самогон с приятелями пил.
Много лет квершлаги и забои
шахты Фрунзе видели меня.
Попусту не дорожил собою,
жизнь на мелкие поступки не менял.
Чувствовал я крылья за плечами
даже в экстремальные часы.
За чужие судьбы отвечая,
был – как электронные весы.
И когда директорствовать стал я,
шахтная закваска не ушла –
воля, нервы были крепче стали,
но железной не была душа.
Строя СЮТ* и УПК** рождая,
и читая педагогам НОТ,
глупо и наивно ожидал я:
вот придёт восьмидесятый год –
коммунизм, обещанный Хрущёвым,
замаячит ближе хоть чуть-чуть;
Партия, ведя к победам новым,
не изменит наш идейный путь!
Господи! Что это было с нами?
Слепотой куриной все больны,
поднимали красное мы знамя –
символ кровоточащей страны.
Думая, что строим, разрушали,
истощали землю и себя.
Нашим миром мир весь устрашали
мы – о нём, как о войне трубя.
Многие ль на славном Криворожье
знали в те далёкие года,
что идём-бредём по бездорожью
и придём все вместе в никуда.
И пришли. Спасибо Горбачёву
и таким же мудакам, как он –
расшатали Партии основу
и страну пустили под уклон.
Кто из них предвидел это прежде? –
плюнув на вселенский их бардак,
сотни тысяч граждан в зарубежье
удерут из СССР за так;
разных рангов, даже из придворных,
дети, молодёжь и старики.
Я – один из резвых и проворных,
дёрнул идеалам вопреки.
Не добрался, правда, до Синая,
но и здесь, к судьбе не очень строг,
иногда под рюмку вспоминаю
в прошлом близкий сердцу Кривой Рог.
Примечания:
* СЮТ – станция юных техников.
** УПК – учебно-производственный комбинат
|
