Ну, и ладно, ну, и пусть,
Развеселая мулатка,
На песке, в закате сладком,
У меня отнимет грусть.
Золотится море сонно,
Бриз журчит по мне спокойно,
Холодит шелками грудь,
Уплывают в воды тени,
Отдает тепло прибой,
И, я, чувствую собой,
Бесноватость моей лени,
Погружаемой в волну,
На раздетом берегу,
И мулаткины колени,
Отчего я, весь, в бреду.
Ну, и ладно, ну, и пусть,
Загорелая мулатка,
На песке обнимет сладко,
И полюбит, хоть, чуть-чуть.
Ее бронзовое тело,
О мое скользит несмело,
Грудь покалывает грудь,
Мысли ищут умиленье,
От привычности морей,
И скользит волна затей
Теплой прелестью сомненья,
В чуткость, спрятанной внутри.
И в дрожание любви,
И в мулаткино теченье,
Затопляя корабли.
Ну, и ладно, ну, и пусть,
Незнакомая мулатка,
На песке целует сладко,
Я отвечу, как-нибудь,
Откровенности природной,
И волне морской свободной,
Плесканувшей мне на грудь.
Ласки – мифы утешенья,
Пробуждают сон иной,
Увлекают за собой,
В мир, где тлеет восхищенье,
Ненавязчивой игрой,
Жрицы милой, и чужой.
А мулаткино смущенье,
Пусть обман – но рай, какой!
|
