Едва ступала ночь
К порогу дряблых хаток,
Быт уходил весь прочь,
Вечер блажен и сладок.
В старом кабачке
На сухоньком рояле,
Старик о жизни пел,
Его всегда там ждали.
Едва коснутся клавиш
Сморщенные пальцы,
Сердца от слез сжимались,
И…… понеслась душа!
В мелодиях его себя все узнавали,
И мысли, и мечты, и молодость свою.
Сквозь музыку к своим истокам возвращались,
Он с музыкой сливался в незыблемый союз!
Но вот однажды вечер
На крыльцо ступил,
Старик же час за часом
Все не приходил…
В тиши сидели гости,
Все в ожиданье грустном,
Кто пил, кто бросил кости,
А у рояля пусто.
Дверь заскрипела томно, все пробудились живо,
Оборвыш в кепке старой, нос кулаком потер:
«Старик, тот музыкант…... он… эта…...ну… он умер»
И тишина повисла над всеми, как шатер.
Мгновенье, затаив дыханье,
Толпа молчала, сдерживая стон,
Хозяин коренастый, протиравший рюмки,
К роялю ватными ногами подошел.
Осторожно, не разбив хрустальной тишины,
Он крышку, словно гроба, опустил.
И дама, с виду не бедна, вышла из толпы,
С плеч дорогую шаль сняла, ею рояль накрыв.
И до утра звенело в том кабаке молчанье,
И плакала свеча, на черной скорбной шали.
Нет музыки, что с прошлым она сердца венчала,
Тянулась ночь, а гости…... всё молчали…
Он был просто бедным стариком,
Что здесь играл за рюмку и за ужин,
Но никогда он не жалел о том,
Что, кроме музыки и горсточки зевак,
Он в этом мире никому не нужен.
Душой он был богаче тех, в меха одетых,
Он Миром был и мир же свой дарил,
Он мог весной увидеть осень, зимой – лето,
Он в мире чувств тропой неведомой ходил.
И лишь когда звезда угасла,
Оставив жизни, как автограф, яркий след,
Толпа взгляд опустила, стало ясно –
Что среди них подобных ему нет.
……………………………………………………….
Рояль стоит поныне,
Как дань годам ушедшим,
Горит свеча как память
Душе, свой Путь нашедшей,
Душе, что так умела
С другой душой общаться!
Но только не успели
Они с ней попрощаться…
|
