Расправляется туман за оврагами,
Заметает не спеша сизым маревом,
И терзает соловей душу ранами,
Щемит сердце ввечеру гневным заревом.
Что-то вздумается вдруг, как аукнется,
По лицу порхнет веткой зелени,
И в загривке сразу зябкость очутится,
Что-то темное не ко времени.
Овладеет телом дрожь несусветная,
Будто, чья-то пять к горлу щемиться,
И замолится тоска беспросветная,
К тем, кто страхами в кустах целится.
И ознобом полыхнет, взбудоражиться,
По мурашкам перельет волнами,
Но сознание твердит – мне все кажется,
А колени грезят поклонами.
Здесь тропинка под травой, вьется, мается,
И уйдя в туман, где-то вырвется,
Но, а вдруг, болотной слизью подавится,
Как тогда от лешего выбраться.
Расправляется туман за оврагами,
Немотой призывая зажмуриться,
Голос тихий соловья взят туманами,
Ох, не чудится мне. Ох, не чудится.
Сердце прячется в крови, сердце студится,
От ужасного, что не видимо,
Ох, не вырваться сейчас – жизнь оступиться,
В горло спазмами, да, погибельно.
Вдруг, тенями заметалась тропиночка,
Пропадешь как есть – не покаешься,
И подрагивает топко трясиночка,
Кто-то ждет, уже примиряется.
Колом в легкие, с лицом перекошенным,
Из трясины под ноги кинулось,
И порвало мне виски криком прожженным,
Жаром обдало и обиделось.
Тьфу, ты, черт возьми – напугал до коликов,
Кто ж в таком тумане шатается,
Только нечисть, или духи покойников,
Стол накрыт, а, ты забавляешься.
Разливается туман за оврагами,
Пожирает в темноте тишь покорную,
Мало нужно, что б ни лечь вместе с травами,
Человека повстречать – душу кровную.
|
