Что не выколотить батогами

Я вбираю аромат ночами.
Я глотаю блеск огня плечами,
Я дышу ветрами и судьбою,
Я пропитан внутренней борьбою.
От земли моей до боли в горле,
От дымов стелившими раздолье,
От друзей любимых и предавших,
От врагов жалевших не стрелявших.
Я по крови сшит из этих сказок,
Я убит, рожден и вид мне сладок,
Я так добр, и беспощаден в гневе,
Я такой, какое во мне время.
От любви, до ненависти жгучей,
От веселья, до тисков падучей,
От прощенья, до ручьев кровянки,
От презрения, до сучьей пьянки.
Кто во мне, какие поколенья,
Сколько крови и долготерпенья,
Сколько бога вместе с сатаною,
Сколько злобы и добра с тобою.
Столько, сколько принято рукою,
Столько, сколько пройдено тропою,
Столько, сколько отдано мечтою,
Столь, сколько забрано страною.
Но, я чувствую в хребте такое,
Что не сломит ни судьба, ни горе,
Что не выколотить батогами,
Что не смыть слезами и словами.
Мой, напруженный древнющим нервом,
Мой, задушенный страданьем первым,
Мой, спинной, запекшийся плевками,
Мой народ, ушедший за веками.
И вскричу я, в час, припертый к стенке,
И метнусь, с разодранной коленки,
И вгрызусь в гортани у неволья,
И сверну башку своим раздольем.

Пугачевщина – застыли изумленьем,
Пугачевщина – и вилы в бок смиреньем,
Пугачевщина – Ох! разгуляюсь вволю,
Пугачевщина - и пот и кровь по полю!