Позвольте мне, бессмертный гений,
Своей неопытной рукой
Творенья Вашего коснуться:
Ведь Вы его не завершили,
Остался маленький набросок,
И начинался он словами:
«В еврейской хижине лампада...»
Он мне покоя не давал,
Всё думала: «Что было дальше?»
И всё же, наконец, решилась
Творенье Ваше дописать:
Оно ведь – о моём народе!
Живу я на святой земле,
На родине далёких предков.
Здесь всё о прошлом говорит,
Всё шепчет древние легенды.
Одна из них – об Элиягу –
Пророке. Говорит преданье,
Что мог он мёртвых оживлять.
Быть может, он и был тот странник,
На чьём внезапном появленьи
Оборван Ваш рассказ? Быть может...
Ответа мы уж не получим.
Так не сочтите же за дерзость
Моё желанье попытаться
Творенье Ваше завершить.
Ну, что же, с Б-гом! Начинаю.
«В евр<ейской> хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
На книгу падают власы.
Над колыбелию пустой
Еврейка плачет молодая.
Сидит в другом углу, главой
Поникнув, молодой еврей,
[Глубоко] в думу погруженный.
В печальной хижине старушка
Готовит позднюю трапезу.
Старик, закрыв святую книгу,
Застежки медные сомкнул.
Старуха ставит бедный ужин
На стол и всю семью зовет.
Никто нейдет, забыв о пище.
Текут в безмолвии часы.
Уснуло всё под сенью ночи.
Еврейской хижины одной
Не посетил отрадный сон.
На колокольне городской
Бьет полночь. - Вдруг рукой тяжелой
Стучатся к ним. Семья вздрогнула,
Младой евр<ей> встает и дверь
С недоуменьем отворяет -
И входит незнакомый странник.
В его руке дорожный пос<ох>.»
(А.С.Пушкин)
-«О люди добрые!Впустите, -
Смиренно странник говорит, -
Не откажите мне в ночлеге.
Я голоден и так устал!»
- «Входи же в дом», - старик промолвил.
Младой еврей посторонился,
И гость вошёл. «Садись и ешь, -
Старик сказал. – А нам сегодня
Не до еды.» - «А что случилось?» -
Воскликнул странник удивлённо.
- «Увы! У нас большое горе, -
Старик ответил. – Видишь ты:
Стоит пустая колыбелька,
Над нею дочка наша плачет.
Вчера ребёнка схоронили.
Он первенцем желанным был.
Всего три дня прожил малютка,
А дочка в родовой горячке,
В бреду лежала и ребёнка
Не узнавала.Молоко
У ней пропало.И ребёнок
Три дня от голода проплакал,
Ослаб – и навсегда уснул.
Поверишь ли, в своей постельке
Он, как живой, лежал... Ну только
Лишь не дышал, и ноготочки
Покрылись трупной синевой.
А дочка в этот миг очнулась,
Схватила мёртвого ребёнка,
К груди набухшей приложила
(Вновь появилось молоко!)
И всё шептала: «Ешь, сыночек!»
И в ротик мёртвый грудь совала.
Что умер, верить не хотела
И хоронить не позволяла,
А всё кричала: «Жив он! Жив!»
И только по приказу ребе
На похороны согласилась.
А как вернулись с погребенья –
Гостей с поклоном отпустила,
Промолвив: «Траура не надо.
Придёте скоро к нам на праздник.»
Те покачали головами
И разошлись. С тех пор бедняжка
Не ест, не спит,а только плачет
И будто всё кого-то ждёт.
Тут странник встал,и, извинившись,
Он прямо к матери несчастной
Направился и,сжав ей руку,
Промолвил: «Здравствуй. Я пришёл.»
«Спасибо. Ты вернул мне силы», -
Она ответила спокойно,
Ему ничуть не удивившись.
Отёрла слёзы и спросила:
«Скажи мне только: ты не веришь,
Что сын мой умер?» - «Нет. Не верю.»
- «Так поспешим! Ещё не поздно:
Прошло лишь несколько часов,
Как он ушёл в сырую землю!
Пусть ночь темна, но светят звёзды.
По ним дорогу мы найдём!»
«О дочь моя! Ты нездорова, -
Старуха молвила со страхом.
- А вам же, сударь, - вам грешно
Поддерживать такие бредни:
Тревожить мёртвых – святотатство,
И будет страшным наказанье!»
- «А зарывать живых – не грех? –
Сурово возразил ей странник. –
Поверь, я много повидал
Людей, что мёртвыми казались,
Уже в гробу, уже хотели
Их предавать сырой земле,
И вдруг...глаза их открывались,
И из гробов они вставали.»
« О Б-же мой!Скорей!Скорей! –
И мать несчастная вскочила. –
Мне сердце говорит:он жив!»
Выходят. Заступ и лопату,
Фонарь с собою прихватили.
Но звёзд не видно: облака
Закрыли небо, и фонарь
Едва дорогу освещает.
«Мы так до Утра не дойдём! –
Младой еврей сказал с досадой.
Вот если б звёзды и луна...»
Но не успел договорить,
Как странник пОднял вверх ладони –
И (чудо!): небо прояснилось,
И ярко замигали звёзды,
И величавая луна
Как днём, дорогу осветила.
Взглянула вся семья на гостя,
И все увидели, что сам он
Волшебным окружён сияньем!
И каждый про себя подумал:
«Нет! Гость у нас необычайный.
Наверно, он – посланец неба,
И нам он счастье принесёт.»
Теперь не шли – почти бежали.
А вот и кладбище.И вскоре
К могилке свежей подошли...
О чудо!Крохотный тот холмик
Светился! «То душа мдаденца
Над тельцем брошенным летает.
Мы ей попробуем помочь
Вселиться в тело,- странник молвил. –
Теперь копайте и не бойтесь:
Не совершим мы святотатство.»
Все живо принялись за дело.
Была могилка неглубокой,
И вскоре крошечное тельце,
Положенное в гробик малый,
Из ямки бережно достали,
И,белоснежную пелёнку
Тихонько развернув,они
На тельце милое глядели:
И правда: мальчик будто спал.
Он был прекрасен, точно ангел!
И путник властно произнёс:
«Теперь отдайте мне ребёнка:
Я Б-га стану умолять
Чтоб душу мальчика на небо
Он не забрал.» И вот младенца
Он высоко над головою
Поднял и громко признёс:
«О Б-же милостивый! ВнЕмли
Моей молитве:у несчастных
Не отнимай родное чадо.
Поверь: они не виноваты,
В том,что Тебе святую жертву
За первенца не принесли.
Ведь мать ребёнка заболела,
В горячке родовой лежала.
Да Ты и сам всё,Б-же, знаешь.
Так прояви же милосердье
И им младенца возврати!»
Семья со страхом и надеждой
Молитве странника внимала.
Сначала говорил он тихо,
Но постепенно голос крепнул
И наконец,вознёсшись к небу,
Загрохотал, как вешний гром.
Сам говорящий словно вырос
И стал подобен кипарису,
Что меж деревьев низкорослых
Величественно возвышался.
Когда же странник замолчал,
То всё вокруг как бы застыло.
Была такая тишина,
Что показалось, было слышно,
Как звёзды шепчутся на небе.
Не знали люди, сколько длилось
Томительное ожиданье...
И,наконец...о чудо!Чудо!
На милом личике младенца
Едва заметный, появился
Румянец! «Б-же милосердный!
Я знала! Знала,что он жив!»
И с криком молодая мать
К младенцу бросилась – но тут же
Застыла: странник властным взором
Её порыв остановил.
Затем он крохотное тельце
Прижал к груди одной рукой,
Другой же – тихо,осторожно,
Нагого тельца не касаясь,
Стал плавным круговым движеньем,
Всё ниже руку опуская,
Над телом мальчика водить.
Рука пришельца засветилась,
Как будто сила неземная
В него вселилась.Вот он к грудке
Младенца тихо прикоснулся –
И что ж? Она приподнялась
И опустилась. «Мальчик дышит!» -
Вскричала мать и потянулась
Опять к ребёнку. «Погоди, -
Сказал спокойно странник. – Скоро
Его обнимешь и накормишь».
Вот он светящейся рукой
Погладил личико ребёнка –
Прекрасные открылись глазки,
Ребёнок сладко потянулся –
И улыбнулся! «Святый Б-же!» -
Вскричали люди. «Вот теперь
Возьми и накорми ребёнка.»
И странник матери счастливой
Его отдал. Она тотчас же
К груди младенца приложила.
А странник нА небо взглянул:
«Бледнеет небо. Скоро утро, -
Сказал он грустно и устало. –
Теперь домой вы возвращайтесь,
А мне пора.» - «Куда пора вам?»
- «Туда, откуда я пришёл.
А вам наказ: домой придёте –
И тОтчас жертву принесите –
За первенца. И созовите
Гостей на пир.И расскажите
Им всё, как было.» - «Но они
Назвать попросят ваше имя,
А мы и до сих пор не знаем,
Как вас зовут.» - «Зовите просто:
Раб Б-жий.Имя – Элиягу.»
«О Б-же! Вы – пророк великий,
Сам Элиягу! Так придите ж
К нам в дом и будьте нашим гостем!
Пусть мы бедны, но, видит Б-г,
Такого гостя дорогого
Мы примем так, как подобает.»
- «Нет, мне пора.Уже светает.
А гостем вашим буду.Ждите.»
Махнув рукою на прощанье,
Стал медленно он удаляться,
Не шёл, а плыл... И вдруг – исчез.
И только странная комета
В полнеба след свой прочертила,
Сияя радужным хвостом.
А как на горизонте скрылась
Та небывалая комета –
Тотчас на небе побледневшем
Заря румянцем разлилась.
Стояли все в оцепененьи.
«Не сон ли это?» - думал каждый.
Но тут малютка завозился,
Грудь матери толкнув ручонкой,
Заплакал. «Ну, пора в дорогу, -
Старик прмолвил. – Только прежде
Могилку свежую зароем,
Утопчем землю, разровняем,
Цветы,венки – всё уберём.»
Всё сделали – и в путь обратный
Направились.Теперь дорогой
Они тихонько обсуждали,
Как дальше жить,где денег взять
На пир и жертву искупленья:
В амбаре пусто и в хлеву,
Пуст кошелёк. «Ну, что же делать! –
Младой отец со вздохом молвил. –
Пойду к богатому соседу:
Давно в работники зовёт.
Возьму взаймы побольше денег
И буду на него работать,
Пока не выплачу долги.»
Подходят к дому... Б-же правый!
Куда девалась их лачуга?
Пред ними дом добротный, новый
Стоит под крышей черепичной.
Доносятся до них из хлева
Мычанье,блеянье и ржанье.
Открыли – полон он скота!
Амбар – зерном отборным полон.
А в дом вошли – там стол накрытый.
На скатерти на белоснежной
Тугой темнеет кошелёк.
С трудом открыли – и застыли:
Он полон золотых монет!
«Ну вот и выкуп за младенца,
И пир весёлый! – старец молвил. –
Ай да кудесник Элиягу!
Как назовём ребёнка, дочка?»
- «Зачем же спрашивать? ЭлИ,
В честь праведника Элиягу.»
- «Конечно.Верно ты решила.
Теперь – зовём гостей на пир.»
Семейство ныне процветает.
Сменилось много поколений,
Но каждый первенец – Эли.
Когда ж семья за стол садится,
Свободным место оставляют,
Прибор для гостя лучший ставят,
И для пророка Элиягу
У них всегда открыта дверь.
Израиль, Герцлия,26 июня 2009года.
|
