Зря пыталась моя родня
Скрыть подробности от меня,
Как бабулечку дед любил.
Внук историю повторил.

В час, когда за окном темно,
Ветер с вьюгою заодно,
Грелись милые у печи,
Было им хорошо в ночи.

Не сводил дед с любимой глаз,
Выполняя любой приказ.
Всем была бы она мила,
Кабы водочку не пила.

Дед терпел сколько было сил,
Джина с тоником приносил,
Предлагал ей, что не горит,
Но она разводила спирт.

Менделеев прознал ходы
Сколько в спирт добавлять воды,
Отношение нам открыл
Для ращения женских крыл.

Как оковы с себя стряхнуть,
Гравитацию обмануть,
Записала состав рука -
И бессмертие на века.

Осушив не один флакон,
Покидала она балкон -
Налетаться и, как в тифу,
Вниз спикировать на софу.

От полётов тех дед страдал
И пугал, что во все года
Менделееву не простит,
Как бабуля разводит спирт.

Лез за милою на карниз,
Раз за разом срывался вниз,
Вновь с надеждою на успех
Вверх взбирался, но падал в снег.

На ночь дед запирал балкон,
Прятал штоф, но напрасно он
С Менделеевым вёл борьбу -
Вылетала она в трубу.

А наутро она клялась,
Что летала в последний раз,
Обещав на его плече
Закодироваться вообще.

Это было не раз, не два,
Говорила, что неправа,
Но едва догорал закат,
Забирала слова назад.

Дед плотней запирал засов,
С глаз долой убирая штоф,
Но такая его судьба -
Одним словом, опять труба.

В спину ей свежий ветер дул,
Над Москвой проносился гул -
Плыл с обиженных этажей
Стон покинутых всех мужей.

Как бы ни был мой дед учён,
Был в бессилии обречён
С головой зарываться в плед,
Потеряв ненаглядной след.

Мозжечком в деда вышел внук,
Но отбился внучок от рук.
Это бабушкины дела,
Потому что она пила.